Авторство приписывают и писателю Виктору Кину, создавшему популярный в свое время роман «По ту сторону». По нему был создан одноименный кинофильм, песню из которого «Жила бы страна родная, и нету других забот» пели все поколения советской молодежи.
Распространена версия, согласно которой Кин в кругу друзей неосмотрительно назвал себя автором романов Островского, о чем сразу же было доложено куда надо, в результате чего Кина арестовали и расстреляли.
Впрочем, вокруг талантливых произведений всегда возникали слухи относительно авторства — подлинного и мнимого. Достаточно вспомнить Шолохова. А если взглянуть в глубь веков, то и великого Шекспира.
Хотя драма Островского, безусловно, в другом. Он подвергся невиданной мифологизации. В результате многолетней упорной работы по созданию нужного системе образа писателя и появился тот Островский, который был знаком каждому со школьных лет, — не колеблющийся, беспощадный к врагам революции, живущий исключительно идеей, сгоревший «в борьбе за освобождение человечества». А, между прочим, в одном из своих писем Люси Беренфус он признавался, что, оказавшись в Красной Армии, «быстро понял, что душить кого-то не значит защищать свободу».
Неужели Островский в душе не верил в коммунистические идеалы — те самые, которые истово исповедовал? Еще как верил! Вдохновенно, почти фанатично. В этом плане его вполне можно назвать святым. Но он был не только коммунистом, но и просто человеком. Так вот, его человеческие недостатки и слабости скрывали. Более того, нередко шли на прямую фальсификацию.
Мало кому известно, например, что письма Островского после его смерти были тщательно просмотрены. Около трехсот из них никогда не выдавались для ознакомления, не говоря уж о публикации. Они пролежали многие десятилетия в стальных сейфах спецхранов. А те, которые печатались в сборниках и собраниях сочинений, подвергались сильному сокращению, купюрам и политической правке.
Не хотелось бы приводить читателей в изумление, но истины ради необходимо сказать, что известная всем редакция романа «Как закалялась сталь» — не более чем дайджест того, который выходил при жизни писателя. Нынешний вариант, который советские школьники недавно проходили по программе, сокращен примерно на одну треть. Так что наши дедушки в тридцатые годы читали совершенно иной роман. Изъятые страницы никогда после того не печатались.
Представление о трехстах не публиковавшихся письмах дает хотя бы вот этот факт: «Как ни странно, но в развратном Киеве, где мальчик обладает женщиной уже в десять лет, я даже не целовал ни одной женщины, кроме…» Далее следует фамилия, которая, по известным причинам, здесь опускается. Читаем дальше: «И никогда не испытывал влечения к женщине, только раз, когда узнал тебя, Люси. Теперь я думаю, Люси, мне даже сам Бог, если бы он был, разрешил бы зачерпнуть ковш малый, ковш личного счастья и личной радости…»
Люси? Странное, во всяком случае, не комсомольское имя. Кто она? В романе «Как закалялась сталь» она выведена под именем Тони Тумановой. Настоящее ее имя Люси. Люси Беренфус.
Николаю Островскому было 18–19 лет, когда он познакомился с девушкой и влюбился в нее. Это случилось в августе 1922 года в Бердянске, в санатории, куда Островский приехал лечиться. Люси была дочерью главврача санатория, полковника старой армии в отставке.
Переписка влюбленного юноши и девушки из другого, буржуазного мира длилась более двух лет. Она во многом проливает свет на личность писателя. Печатать эти письма было нельзя — в них Островский не соответствовал образу созданного официозной пропагандой стойкого коммуниста.
Самое невероятное в этой истории то, что в 1988 году Люси была еще жива. Жила в Ленинграде. Естественно, носила другую фамилию, поскольку в 20-х годах вышла замуж. Предпочитала сохранять инкогнито, никогда не признавалась, что Тоня Туманова из романа «Как закалялась сталь» — это она, Люси Беренфус. От расспросов об Островском уклонялась.
Единственный раз она нарушила обет молчания, когда я позвонил ей и представился — заместитель заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС. Я находился тогда в служебной командировке в Ленинграде, позвонил ей и попросил о встрече.
Она отказалась под предлогом болезни. На мой вопрос об их взаимоотношениях с Островским ограничилась общими фразами: это был очень романтичный, с богатым воображением юноша. Но… из другого круга.