- Все, твоя душенька спокойна? - после пятиминутного молчаливого ожидания спросила она.
- Жалко, - вздохнул Пахман, - такая идея была.
Тома даже усмехнулась. Мужик мужиком, а такой еще... иногда ребенок.
- Ничего, ты через сто лет, когда он опять всплывет, что-нибудь новенькое придумаешь, - неожиданно медленно ее усмешка трансформировалась в предвкушающий оскал, - Ты мне должен...
- Чего это? - недовольно скривился тот, уже подозревая, что от него попросит мать.
- Как минимум за испорченное платье, как максимум за лобзания с полутрупом, - она еще больше оскалилась, - ты мой ребенок, потому времени на тебя мне никогда не жалко, но вот за все остальное...
- Ну и чего желает моя матушка? - обреченно и готовый ко всему, поинтересовался он еще раз.
- Ты летишь с нами.
- Мам, но я не могу! У меня дела, работа!
- За один день перерыва ничего не случится, а мне нужна моральная поддержка.
- Скажи уж пугало, отгонять твоих потенциальных кавалеров.
- Не без этого, - Пахман прав, наги не единственные представители мужского пола, пытавшиеся добиться благосклонности с ее стороны.
Сын только протяжно вздохнул...
Собирались они оба в темпе вальса и под возмущенный речитатив от Ави. Томина внучка не поленилась подняться снова на семейный этаж, чтобы высказать свое «фэ» на не представительное поведение представительных родственников.
***
Главный зал Межгалактической Академии Исследований Древней Истории и Необъяснимых Явлений был украшен по всем правилам земных традиций - гирлянды, мишура и елка.
Шикарную разлапистую красавицу привезли с участка экспериментальной лаборатории на Дардабусе, занимавшейся восстановлением флоры Земли по образцам собранным, на планете перед эвакуацией людей.
Фигурки елочных игрушек в стиле ретро, сделанных по эскизам находок из последней экспедиции на Землю, блестели всеми цветами радуги, искря приклеенными блестками. Напротив небольшого подиума, что рядом с елкой, уже радушно распахнуты двери в зал поменьше с нарядно украшенными, готовыми в любую минуту принять гостей, столами, ломящимися от праздничных блюд.
Студенты стайками носились по огромному помещению, весело перекликаясь и шумно делясь впечатлениями. Родственники выпускающихся и преподаватели с улыбками посматривали на творящийся балаган и переговаривались между собой, зачастую хвастаясь друг перед другом успехами своих выпускников.
Тамаре при виде всей этой картины было радостно и грустно. Два совершенно противоположных чувства сплелись в один клубок внутри, пробуждая неясные пока волнения. Радость рождали в ней воспоминания из далекого детства о том самом ярком воспоминании празднования веселого праздника. Когда родители были еще живы, а бабуля пекла замечательнейшие пироги, торты и пряники.
Грусть же в ней откликалась на невозможность разделить радость этого праздника с любимым мужчиной. И заглушить эту грусть-тоску иногда не помогали даже дети. Выросшие и давно уже самостоятельные. Ей все чаще на ум приходило определение собственного состояния, как смех сквозь слёзы. Да, именно так.
Почти сразу после их появления, когда первое возбуждение присутствующих немного схлынуло и все слова извинения были произнесены, началась торжественная часть. Спич ректора академии почти не отличался от его ежегодных выступлений... но именно что почти. На этот раз урезанный вариант ректорской речи порадовал всех, особенно студентов.
После этого слово передали Тамаре, как одному из главных меценатов финансировавших Альма-матер из своего собственного кармана. Такие моменты она ненавидела больше всего, потому что официальщина никогда не была ее любимым делом. Из-за этого она всегда старалась к таким мероприятиям подводить что-то интересное и приятное остальным. Не обошлось без сюрприза и на этот раз.
Новость о том, что с лета наступающего года начнут формировать первые группы переселенцев на обновленную подвергшуюся терра-формированию Землю, взорвала зал. Она видела и предвкушающую радость на лицах молодых людей, и грустное сомнение у представителей старшего поколения. И понимала, что ничего... совершенно ничего не чувствует.
Внутри зарождалась такая пустота... Глобальная, несоизмеримая ни с чем. Как будто последняя ниточка, связывавшая ее с этим миром - надежда на возвращение любимого, - оборвалась окончательно.
Вручение дипломов, краткие разговоры с подходившими к ней, даже банкет прошли как-то мимо нее. Ей хотелось домой, остаться совсем одной и никого не видеть. Самое страшное ощущение внутреннего одиночества в окружении твоих близких, друзей и еще кучи малознакомого народа.