— Сегодня прям пахнуло весной! — весело сказала она, потирая ладони.
Джесс мрачно глянула за окно на голую ветку осины.
— Вы называете это весной, Фиби?
Стоял, конечно, май, однако тех светло-зеленых почек, что уже вовсю пробивались в Денвере, на этой высоте местности не было и в помине.
Фиби хохотнула.
— Как же люблю, когда к нам приезжают жить с равнины! Умеешь же ты их подбирать, Люси! Но я тебе уже говорила, Джесс: пожалуйста, зови меня Иби. Только моя матушка и Люси зовут меня иначе.
И две женщины рассмеялись какой-то лишь им двоим известной шутке. Хотя их разделяли добрых два десятка лет и радикально разные чувства стиля, Люси и Иби были хорошими подругами. «Ведьма и хиппи», — про себя ласково называла их Джесс. И все же эти две женщины понимали и чувствовали друг друга на том уровне, на котором Джесс ни разу в жизни ни с кем не общалась.
Она принялась прибирать поднос Люси, потом помогла ей встать с кровати и усадила в другое кресло у окна, через столик от Иби. Возможно, Люси обычно и держалась несоответственно своим годам, однако сейчас, после долгого сна, она сидела, по-старушечьи растирая колени и пальцы на руках и сосредоточенно насупив брови. Она никогда ни на что не жаловалась; Джесс распознавала ее физическую разбитость в том, как Люси выгибала порой спину, словно пытаясь справиться с болью. За последние несколько дней Джесс смогла убедить хозяйку помедленнее, поразмереннее начинать каждый свой новый день, и Люси, похоже, благодарна была ей за этот новый ритуал по утрам.
— Планируете сегодня опять поехать в Денвер? — поинтересовалась Джесс. Она любила общество этих двух женщин, и их присутствие делало не такой едкой горечь при встрече с родным городом.
— Нет, — возразила Люси. — Мне кажется, мои поездки в Денвер на этом закончены.
Иби удивленно вскинула брови:
— Неужели? Ты вроде бы сочла, что это именно она?
— У меня к ней записка, — неожиданно сообщила Люси и выложила на столик белый конверт.
Джесс помедлила в дверях спальни с подносом в руках, вслушиваясь в их непонятный, с полунамеками, разговор. Она зачастую даже понятия не имела, что дамы обсуждают, и списывала это на тот факт, что Иби с Люси дружат уже долгие годы. Тихо вздохнув, она повернулась, чтобы выйти из комнаты.
— Не выполнишь ли одно мое поручение, Джесс? — вдруг обратилась к ней Люси.
— Да, конечно, — отозвалась она и поставила поднос на боковой столик в коридоре.
Люси подняла в руке конверт:
— Пожалуйста, да завтрашнего утра передай это девочке.
— Девочке? — не поняла Джесс.
— Ну да, разумеется, девочке, — кивнула Люси.
Джесс сжала губы, чтобы вслух не выразить недовольство. Было бы нечестно заставлять такого старого человека, как Люси, испытывать неловкость из-за неспособности внятно излагать свои соображения. Джесс взяла в руки конверт, перевернула. На лицевой его стороне витиеватым почерком Люси было выведено единственное слово: «Стар».
— Это той девочке, с которой мы давеча повстречались в Денвере, — пояснила Иби.
— Той, что просила у вас денег? — подняла брови Джесс. Она вспомнила девочку-подростка, которую вчера так напугала Люси, и почувствовала укол сочувствия. Ее грязная одежда была явно с чужого плеча, но даже великоразмерное пальто не могло скрыть, какой маленькой и худощавой была ее юная фигурка. — Ее зовут Стар?
Люси поглядела на нее напряженным взглядом, едва не с раздражением:
— Да, ты ведь уже это выяснила, помнишь? «Стар» и означает «звезда». — После чего старуха надела на нос очки для чтения и взяла в руки кроссворд с таким видом, будто вопрос исчерпан.
Джесс беспомощно посмотрела на Иби, и та пожала плечами:
— За пару-тройку десятков лет к этому привыкаешь.
Джесс тихо улыбнулась ей в ответ и снова повернулась к Люси:
— Не думаю, что давать ей деньги — хорошая идея. — И когда Люси резко глянула на нее поверх очков, добавила: — Если она на самом деле бездомная, то будет куда как лучше связаться с органами опеки и помочь ей обрести дом. Вот что я имею в виду.
Люси шумно вздохнула.
— Девочка непременно должна получить этот конверт, Джесс. И именно ты должна ей его передать.
Джесс хотела было возразить, но передумала. Твердый тон Люси и уверенный взгляд ясно давали понять, что любые споры с ней сейчас неуместны. К тому же Джесс не хотелось сделать что-либо такое, что могло бы лишить ее нынешней работы. Она вспомнила изможденное лицо той девочки, загнанный, полный глухой боли взгляд ее глаз и содрогнулась. Уличная жизнь была для нее небезопасна, и Джесс, по крайней мере, могла бы ей предложить обратиться в один из нескольких приютов, где такому подростку, как она, могли бы дать защиту и кров.