- Голосуем, – предложил Фабий.
- Хитрый какой… – сдался брат. – Что голосовать, если ты с Туллией заодно? Глупые вы, зря меня не слушаете.
Осторожно подошли к двери и, стараясь не шуметь, заглянули в узкую щель. В тесном помещении, на земляном полу сидело несколько десятков людей, раскачиваясь в такт заунывному пению. Слов было не разобрать, но Фабию показалось, что это не латынь, а какой-то другой, незнакомый язык.
- Не стоит им мешать, – попросил Феликс и попытался закрыть дверь. – Вдруг они так до утра собирались время провести? А мы все испортим?
- Кто вы такие? – на плечо Фабия легла чья-то крепкая рука.
Брат от неожиданности подпрыгнул и затворил дверь. Сделалось совсем темно и мрак ночи своим покровом скрыл лицо незнакомца.
- Шпионите? – угрожающе повторил голос и пальцы с силой впились, вызвав болезненные ощущения.
- Мы потерялись, сбились с дороги, – честно признался Фабий, за что получил от Феликса награду – тот больно наступил подошвой башмака ему на ногу.
- Мы ищем гостиницу “Приют на ночь”, – добавила Туллия. – Не знаете, как к ней пройти?
Скрипнув, дверь медленно раскрылась. Державший Фабия человек свободной рукой потянул ее на себя.
- Дайте я вас получше рассмотрю…
В хлынувшем потоке света Фабий увидел пожилого мужчину с пышной бородой и длинными усами. Цепкий взгляд въедливых, пронизывающих насквозь глаз буквально вцепился в друзей, внимательно рассмотрев каждого из них.
- Не очень вы похожи на соглядатаев, – признал он, наконец, но руки с плеча не убрал. – Молоды слишком и перепачканные в чем-то. Те чистые и в основном ходят поодиночке. Хотя, чего не придумают, чтобы нас поймать.
- Значит, все же секта, – тихо проговорил Феликс, отступая на шаг. – Я был прав.
Бородатый, однако, услышал и нисколько не обиделся и даже не разозлился.
- Мы последователи Митры, бога Солнца, – с достоинством произнес он.
Фабий слышал о таком культе, он был особенно распространен на Востоке, частично в Египте, а сейчас набирал силу в Греции. Приверженцами божества Небесного света становились в основном купцы, а также люди, чья профессия требует постоянного движения и перемещения с одного места империи в другое. Теперь стал понятен и язык пения – персидский. Ведь согласно преданию Митра родился в пещерах далекой Персии. Только Фабию никак не удавалось вспомнить запрещен сей культ или все же разрешен. Судя по поведению почитателей бога Огня, справлявших свои обряды в ночи и скрывавшихся от посторонних глаз, ответ напрашивался сам собой. Тогда возникал еще один, озвученный Феликсом. Вдруг почитатели Митры все же практикуют человеческие жертвы?
- А что вы прячетесь? – спросил он, видя, что бородатый, по крайней мере, пока, настроен миролюбиво.
- Приходится… – вздохнул тот. – Не все нас понимают. Многие боятся, некоторые откровенно недолюбливают. Так сложилось, ничего не поделать…
- Может, из-за человеческих жертв? – неожиданно брякнул Феликс.
Фабий покрылся испариной.
“Зачем такое спрашивать? В голову только, как пришло?”
Он, напрягся, глядя на последователя Митры, ожидая, что тот скажет или как себя поведет. Бородатый нахмурился.
- Слышал такое… Неправда это… Хула недоброжелателей и обвинения врагов.
- Я так и думала, – наигранно веселым голосом обрадовалась Туллия. – Рады с вами познакомиться, но все же, вы не знаете, где находится гостиница “Приют на ночь”?
- Знаю. Недалеко отсюда. Вам вон по той улочке, – он указал рукой вправо. – Увидите такой же фонтан. – Бородатый ткнул пальцем в сторону перекрестка. – Свернете влево. Пойдете до конца улицы, затем вправо и выйдете прямо к ней. А теперь прошу меня извинить, следует заняться делом и поменять масло в светильниках.
И, кивнув, прошел в помещение, закрыв за собой дверь. Друзья, несколько секунд постояв, двинулись указанной им дорогой. Нужная гостиница отыскалась легко. Она находилась в старом, обветшалом трехэтажном здании с ярко освещаемой вывеской над входом. Вокруг в мутных лужах валялись кучи мусора, бродили тощие, подозрительно поглядывающие на них, собаки. На покосившейся от времени и отсутствия желания ее отремонтировать крыше сидел и громко орал ободранный кот, чем приводил в неописуемую ярость находившихся внизу псов. Если бы не острая необходимость, Фабий никогда не стал входить внутрь такого заведения.
- Где Варрон? – поинтересовался он у Туллии.
- Надеюсь, где-то поблизости, – дочка Цинны огляделась и следом за ним шагнула в полное гнилых запахов помещение.
Располагавшийся на первом этаже кабак тонул в полумраке. Большинство столиков пустовало, лишь за самыми дальними сидело несколько отвратительного вида посетителей, хлебали из кружек какое-то пойло и с азартом играли в кости. На вошедших даже не взглянули. Зато с противоположного конца, с самого темного угла выплыла фигура и направилась к ним. Вскоре она обрела знакомые очертания.
- Варрон! – обрадовалась Туллия и обняла информатора.
Фабий, скривился от неудовольствия и поинтересовался:
- Диодот еще здесь?
- Привет, ребята, – вместо ответа Варрон выпустил дочку адвоката из объятий и принялся пожимать им руки. – Как добрались? Субура не располагает к вечерним прогулкам. Вы так странно выглядите. Все прошло нормально?
- Не без неприятностей, – коротко ответил Феликс.
- На месте, не сбежал? – спросила Туллия. – Успели?
- Успели, успели… Самое время им заняться. Значит, так. Его номер на третьем этаже, в самом конце коридора. Я иду первым.
- С какой стати? – возразил Феликс. – Первыми идем мы. Гад нам должен. А вы тут по работе. У вас с ним старых счетов нет…
Информатор не нашелся, что ответить и предпочел промолчать.
- Тогда… – Фабий мысленно собрался с силами. – Пора!
И начал подыматься по лестнице, находящейся прямо возле входа в гостиницу.
- Невежливо так себя вести, – обиделась Туллия. – Даму следует пропускать. – И ловко проскочив вперед, резво побежала по ступенькам. – Если он причастен к исчезновению отца, я хочу лично с ним разобраться.
Наверху царила сплошная темнота. Оказавшись на последнем этаже, друзья замедлили шаг, проделав оставшийся путь на цыпочках. Варрон, запыхавшись, отстал. Остановившись перед комнатой, в которой проживал Диодот, они переглянулись.
- Предлагаю напугать его, – посоветовал Феликс. – С громким криком выбить дверь, ворваться внутрь и как можно быстрей, не давая опомниться, скрутить. Мне папа рассказывал. Он всегда так делает, когда ловит преступников.
Туллия и Фабий с сомнением взглянули на него.
- Превосходный метод, – продолжал уговаривать Феликс. – А главное, работает.
Дочка Цинны, улыбнувшись, не заметила, как слегка прислонилась плечом к двери и та неожиданно, поддавшись, открылась.
- Не заперто… – прошептал Фабий, стараясь унять волнение и одновременно подавить опасение, что наемник каким-то образом сумел от них ускользнуть.
- И хорошо, – Туллия шагнула внутрь. – Должно же нам хоть когда-то повезти.
Фабий тихо, едва отрывая подошвы ботинок от пола, чтобы случайно не издать ни малейшего звука последовал за ней. Позади, дыша практически в затылок, крался Феликс. Варрон остался в коридоре, став возле самого порога. Легким, отработанным движением вытащил меч и, приняв боевую стойку, замер в неподвижной позе.
Диодот сидел на соломенном тюфяке, прислонившись спиной к стене и уронив голову на грудь. Возле ног, на полу, стоял глиняный кувшин. Плотно сжатая рука сжимала пустую чашу. Рядом на узком подоконнике настежь открытого окна догорала свеча, отбрасывая вокруг себя тусклый, желтовато-красноватого цвета свет. Фабий на мгновение остановился, решив, что сириец мертв. Его неподвижная фигура не подавала ни малейшего признака жизни, своей позой напоминая мятый куль пшеницы.