А что могло привлечь критян на берегах Финского залива и в Прибалтике? Янтарь. Знатные люди крито-микенского общества любили украшать себя поделками из янтаря. Он в изобилии встречается в царских могилах Микен. Два больших необработанных куска янтаря, найденные при раскопках на Крите, хранятся в музее города Гераклейон.
И за Полярным кругом, в Белом море критяне интересовались прежде всего мехами и тем же янтарем. Ведь янтарь до сих пор находят даже в устье реки Печоры. Поморы называют его «морской ладан».
Так удивительно ли, что в Заполярье мы то и дело наталкиваемся на сооружения, схожие с обиталищем Минотавра?
Таким образом, связь между спиралью на кносской монете и каменными лабиринтами Беломорья перестает быть бесплотной.
Но откуда берет свое начало столь замысловатая форма лабиринта? Ученым известно несколько типов этих сооружений. Наиболее распространен из них спиралевидный, с одним входом-выходом. Совершим прогулку по одному из таких каменных лабиринтов, найденному возле села Умба на Кольском полуострове. Диаметр его больше 60 метров. Сначала, двигаясь по спирали против часовой стрелки, мы приближаемся к центру, но вдруг... неожиданный поворот, и мы устремляемся уже в обратную сторону, достигая наружной спирали лабиринта. Снова поворот — и опять к центру. Совершив несколько переходов из одного хода спирали в другой, мы наконец приходим к центру лабиринта — это тупик. Выбраться из него можно, только совершив весь путь обратно.
А вот еще один лабиринт, дошедший до нас из глубокой древности. Правда, форма его значительно проще, чем у беломорских лабиринтов. Это так называемое Тигашевское городище, существовавшее в Волжской Болгарии приблизительно до X века. Назначение этого лабиринта очевидно: это оборонительное сооружение. Допустим, нападающие ворвались в крепость-лабиринт. Перед ними два пути. Путь направо ведет в тупик, в замкнутое пространство между двумя стенами. Здесь на захватчиков с двух сторон со стен посыплются стрелы. А щит прикрывает только левую половину тела. Так что тупик — верная гибель для нападающих. Если же они бросятся налево, им предстоит повернуться правым, неприкрытым боком ко второй стене, где сосредоточится основная масса защитников крепости.
Такой же метод защиты крепости применен и в циклопической постройке крито-микенской эпохи в Тиринфе.
Значит, основное предназначение лабиринта — оборона. Возможно, на ночь в центр лабиринта-крепости загоняли скот.
Таким образом, сквозь миф о Лабиринте, где обитал Минотавр с головой быка, начинает проступать хоть какая-то реальная основа.
В заключение приведу еще два примера. В книге Гордона Чайлда «У истоков европейской цивилизации» приводится чертеж лабиринта, весьма схожего со спиралью на кносской монете. Это укрепление эпохи «неолита В», как его именует Чайлд, раскопанное археологами на материковой Греции. А если мы еще посмотрим на одну из икон XVI века, где изображен древний Новгород, мы сразу узнаем черты нашего знакомца лабиринта. Центр города окружен тремя кольцами мощных каменных стен. Внутреннее кольцо с нескольких сторон имеет большие Т-образные углубления — не что иное, как лабиринтные тупики. В поисках ворот нападавшие вынуждены были заворачивать в них и оказывались под обстрелом сразу с трех сторон. Две совсем разные эпохи, разделенные тысячелетиями, но... в каждой из них мы встречались с лабиринтом.
Пестрый хоровод лабиринтов со временем, несомненно, пополнится новыми находками. Но вряд ли они поколеблют наше предположение о том, что северные лабиринты Британии и России — потомки критского творения легендарного гения Дедала.
ВЛАДИМИР ДРОБЫШЕВ, журналист
НЕГРЫ В КРАЮ ЗОЛОТОГО РУНА
Древняя Абхазия... Неширокой зеленой полосой протянулась она между Главным Кавказским хребтом и берегом Черного моря. Овеянная фантастическими преданиями, поверьями и легендами история этой цветущей земли полна романтических тайн. Среди них тайны Великой Абхазской стены и покоящегося под водой города Диоскурии, тайны мертвого городища карликов Аиангвара и феномен культуры дольменов.
Одна из самых интересных этнографических и исторических загадок — абхазские негры, исстари живущие в здешних краях. Негры-колхозники. Негры — врачи, учителя... Откуда они?
Когда появились негры в Абхазии? Существовали ли в древности связи между Африкой и побережьем Черного моря?
С этими вопросами я обратился к известному абхазскому этнографу, кандидату исторических наук Вианору П а ч у л и а. Вот что он рассказал.
«Небо мертво, и земля мертва, — причитала колдунья, — и ты, пасущий стада облаков, повелевающий когортами звезд, ты, пастырь мирского стада, смилостивись над золотушной землей и прокаженным небом. Не отврати свой лик от заговора моего!»
Причитая, колдунья трижды обошла убогую свою хижину, где на стенах были распластаны чучела рыб и птиц, где качались пучки диковинных засохших цветов. Потом она приостановилась, обратилась черным лицом к закату, приподнялась на носки, как бы собираясь воспарить, и возопила вдруг высоким речитативом :
Едва колдунья выкрикнула это страшное «змею-у-у», трое моих сверстников не выдержали и задали стрекача. Туда, в густые кустарники, к прохладным ручьям, к песчаным берегам, к ласковым волнам Понта Эвксинского, к родному селу Адзюбжа! И зачем только я упросил старуху Абаш позаклинать духов, как в старину! Превозмогая искушение улизнуть вслед за друзьями, я в ужасе взирал на заклинательницу стихий неба и земли.
И тут случилось чудо. Чернокожая волшебница смахнула со лба капли пота, пригладила седые пряди и проговорила:
— Ну как, страшно?
— Страшно, — восхищенно сознался я.
— Это еще не страшно. Вот бабка моя настоящая была колдунья. Деревья заставляла летать над горами, как стаи птиц. Ручьи сворачивала в клубки, горы шатала.
— Бабушка Абаш, а почему ты вся черная?
— Потому что родители мои были негры. И родители родителей тоже негры. И так от сотворения мира.
— А где живут негры?
— В Африке живут.
— А у нас в Абхазии, кроме Адзюбжи, где?
— В Поквеше живут. В Ачандаре. В Члоу живут. В Тхине, Меркуле, Кындге живут.
— Давно живут?
— Всегда жили, от сотворения мира.
Одно из первых печатных упоминаний об абхазских неграх я обнаружил в газете «Кавказ» за 1913 год. В заметке от 16 марта этнограф В. И. Врадий рассказал о своей встрече с негром-метисом Аджи-Абдул-оглы. Ученый расспросил его о негритянских семьях из окрестных сел, уговорил сфотографироваться. Сама по себе заметка В. И. Врадия не бог весть какая ценность для исторической науки. Зато отклики, напечатанные в той же газете, довольно любопытны. Вот что сообщал некий Е. Марков:
«Проезжая в первый раз абхазскую общину Ад-зюбжу, я был поражен чисто тропическим ландшафтом: на яркой зелени густых девственных зарослей вырисовывались хижины и постройки из дерева, крытые тростником, копошились курчавые негритята, важно проходила с какой-то ношей негритянка. На ослепительном солнце черные люди в белых одеждах представляли характерное зрелище какой-нибудь африканской сценки... Негры эти ничем не отличаются от абхазцев, среди которых живут уже с давних времен, говорят только по-абхазски, исповедуют ту же веру. Мне думается, что негры являются в этих местах случайным элементом и привезены сюда не ранее появления на черноморском берегу Кавказа турок, у которых, как известно, всегда бывало много слуг из африканцев, доставлявшихся из турецких африканских владений. Ничего удивительного нет в том, что часть этих бывших рабов осела кое-где на побережье и во всем, кроме цвета кожи, ассимилировалась с окружающим их населением».