Постановили: ни под каким предлогом Фарнак не должен больше нападать на Галатию. Его прежние договоры с галатами считать недействительными.
Понтийский царь обязался очистить Пафлагонию, а ее жителей, которых успел выселить за время войны, возвратить назад. Вместе с ними – вернуть вооружение, метательные снаряды и прочие приспособления, захваченные в пафлагонских арсеналах.
Из мирного договора мы узнаем, что у Пафлагонии имелся свой царек, и звали его Морз. Видимо, он был вассалом вифинов. Фарнак вернул ему награбленные имущество и казну. Равным образом он возвратил все награбленное добро и сокровища каппадокийскому Ариарату. Сверх того обязывался заплатить обоим царям 900 талантов. Еще 300 талантов получил Эвмен II на покрытие военных издержек. Официально говорилось, что Фарнак заплатил за то, что «вопреки договору с Эвменом пошел на него войною». Что это за договор и когда напал Фарнак, неясно. Скорее всего, имеется в виду первое нападение, ибо во второй раз напал сам Эвмен.
Царю Каппадокии Ариарату Фарнак обязался, кроме того, вернуть заложников и все захваченные местности.
Приморский город Тий был уступлен Понтом вифинскому государю Прусию «по его просьбе». За это Прусий «был весьма признателен», говорит Полибий. Город уступили уже по окончании переговоров. Это заставляет предположить, что Фарнак вбил клин между участниками коалиции. Вроде бы договоренности о разделе подписаны, но тут один из союзников получает город сверх своей доли. Естественно, это вызывает недовольство остальных. Из-за данного факта немедленно обострились отношения между Пергамом и Вифинией. Они вылились в многолетний конфликт. Фарнак мог больше не беспокоиться, что эти два царства выступят против него единым фронтом.
Из мирного договора мы узнаем другие подробности об участниках конфликта. В договор были включены, читаем у Полибия, правитель Великой Армении Арташес I (незадолго до начала войны он провозгласил себя царем, а до этого считался сатрапом Селевкидов), какой-то Акусилох (видимо, вождь горских племен примерно на территории современной Аджарии), царь сарматов Гатал, а также вольные греческие города Гераклея, Месемврия, Херсонес (Боспорский, в Крыму), Кизик. Интересно было бы уточнить, на чьей стороне все они воевали. Судя по всему, те, кто получил дань, были врагами Понта, а кто ее не получил – союзниками. К друзьям Фарнака можно отнести сарматов и «великих» армян. Видимо, с этого времени берет начало дружба между армянскими и понтийскими правителями, которая впоследствии сослужит Армении дурную службу.
Открытым остается вопрос об участии в войне греческих городов. Впоследствии Месемврия выступает союзником Понта, а Херсонес вообще входит в состав подчиненного Понту Боспорского царства. Рискнем предположить, что оба города были настроены дружественно уже к Фарнаку. А вот Гераклея и Кизик вполне могли примкнуть к враждебной коалиции. Они были расположены поблизости от агрессивного Понта и опасались судьбы Синопы.
Письменным договорам в то время уже не верили. Фарнака заставили дать заложников. После этого войска коалиции покинули территорию Понта.
Почему Фарнаку удалось выкрутиться и выжить?
В эллинистическом мире было не принято вести войну до полного истребления противника. (На войны против варварских народов этот неписаный закон, впрочем, не распространялся. Но между своими все было иначе. Следовало только попасть в число «своих».) К этому правилу следует добавить неизбежные противоречия в лагере союзников. Никто не хотел уничтожать Понт. Иначе бывшим друзьям пришлось бы тотчас схлестнуться в кровавой схватке за господство на его руинах. А сил для этого не имелось.
Фарнак правил еще долго. Но сидел смирно, в точности как прусский король Фридрих Великий после Семилетней войны – об этом удивительном сходстве в судьбе двух государств мы уже говорили. Понтийский базилевс восстанавливал страну и внимательно следил за политическими событиями вокруг.
Мир стремительно менялся. Римская республика становилась все сильнее. И все настойчивее вмешивалась в дела малоазиатских государств. Римлянам уже не нравилось усиление Пергама. Поэтому они проводили двойственную политику в отношении этой страны. В противовес ей начали усиливать небольшую Пафлагонию. Так, когда после Понтийской войны удалось усмирить непокорных Риму галатов, значительную часть их земель получила именно Пафлагония. Остальное досталось, правда, Пергаму.