Месть героя Дюма, может быть, будет жестокой, но справедливой. Враги понесут наказание за вероломство и предательство. Интрига станет намного сложнее, в повествовании появятся новые персонажи и эпизоды. Словом, как всегда, у Дюма грубая ткань подлинного факта будет расшита причудливым узором вымысла.
Герои его романа, начав жизнь простыми и безвестными, достигнут с помощью обмана, клеветы и подлости богатства, проникнут в высший свет, станут влиятельными и всесильными. Но и там возмездие человека, который был ими оклеветан и заживо похоронен, настигнет их и низвергнет в бездну.
Над новой книгой Дюма трудился с особым увлечением. Реальные факты полицейской хроники, разбудившие его воображение, переплетались с вымыслом, подлинные прототипы превращались в яркие характеры.
Когда часть романа была уже написана, Дюма рассказал о своем замысле Огюсту Маке, который до этого не раз выступал безвестным соавтором знаменитого драматурга и романиста.
Их сотрудничество началось с тех пор, как Жерар де Нерваль — один из тех литературных «негров», которые подвизались на ролях закулисных сотрудников Дюма, привел к нему скромного преподавателя истории, «библиотечного червя», пожирателя мемуаров.
Молодой и энергичный Маке, знаток истории, но не любитель ее преподавать, мечтал о литературной карьере. Ему было двадцать семь, а Дюма — тридцать семь, когда он через год снова принес сырую рукопись. Дюма извлек из нее четыре тома «Шевалье д'Арманталь».
Добродушный Дюма не видел ничего худого в том, что на титульном листе имена Дюма и Маке будут стоять рядом. Против этого возражали издатели. Эмиль Жирарден, владелец газеты «Ля Пресс», заявил: «Роман, подписанный именем Дюма, стоит три франка за строчку, если же он подписан Дюма и Маке — строчка стоит тридцать су». Так Огюст Маке оказался в положении безвестного помощника, подмастерья у знаменитого метра.
Что касается Эмиля Жирардена, то, по его убеждению, он действовал в интересах своих подписчиков, стремясь увеличить их число. «Любая стряпня», подписанная именем Дюма, принимается за шедевр, цинично заявлял газетчик и добавлял: «Желудок привыкает к тем блюдам, которые ему дают».
Этот издатель был одним из создателей так называемой дешевой «прессы в 40 франков». Он зная верный способ привлечь внимание читателей к газете, а значит, сделать ее еще более прибыльной, для этого нужно было просто начать печатать в ней роман-фельетон, давать в каждом номере два «подвала» с интригующей заключительной фразой: «продолжение следует».
Форма эта была изобретена за 15 лет до этого издателем Вероном, который руководил тогда газетой «Ревю де Пари». С тех пор романы-фельетоны заполонили страницы газет. Особый успех выпал на долю романа А. Дюма «Капитан Поль», который публиковался в «Ле Сьекль» в 1838 году и за три недели принес газете пять тысяч новых подписчиков. Когда в газете печатались «Три мушкетера», «вся Франция», свидетельствует Париго — исследователь творчества Дюма, с замиранием сердца ожидала появления каждого нового номера и смерть Портоса была воспринята как всенародный траур.
Условия печатания с обязательным «продолжение следует» не только вынуждали писать быстро, сразу начисто, но и вырабатывали особую технику письма. Искусство состояло в том, чтобы держать читателей в постоянном напряжении. Для этого требовалось умение увлечь их с первых страниц: несколькими штрихами обрисовав героев, переходить к действию. Основные средства сделать чтение занимательным и доступным — сложная интрига и авантюрный элемент. Длинные описания были противопоказаны этому виду литературы.
Вместе с читателем испытывал напряжение, несколько, правда, иное, и автор. Ведь ему приходилось, хочешь не хочешь, выполнять обещание о публикации продолжения в следующем номере. Вот откуда те темпы в работе А. Дюма, которые поражали современников. «Физически невозможно, — писал один из них, — чтобы господин Дюма написал или продиктовал все, что появляется под его именем». Его называли «пишущей машиной, механизм которой ничто не портило и не замедляло».
Как бы оправдывая краткие сроки, в которые Дюма создавал свои романы, писатель Жюль Жанен восклицал: «Что же вы хотите? Сто тысяч читателей должны быть удовлетворены назавтра, журнал ждет своего корма, и «продолжение следует» совершенно неумолимо».
Эти же условия вызвали к жизни и так называемых помощников Дюма, в том числе и Маке. За это его высмеивали, называли эксплуататором. На что писатель, со свойственным ему добродушием, отвечал: «У Наполеона тоже были свои генералы». Когда же его упрекали в заимствовании, он, ворча, парировал наскоки: «Гениальный писатель не крадет, а завоевывает».