Но потихоньку Елизавета Петровна успокоилась и назначила дату крещения. В начале лета Софья приняла православие и стала Екатериной Алексеевной. Плохо зная русский, она вызубрила Символ веры наизусть и произнесла его четко и без запинки, чем опять вызвала слезы умиления у слушателей. Елизавета в честь такого торжества преподнесла ей бриллиантовый убор.
А на другой день Петра и Екатерину обручили.
Целый год свадьбу переносили то по одной, то по другой причине. Петр болел (плеврит и оспа), а Екатерина активно изучала обряды русской церкви, начала поститься и много молилась (особенно прилюдно), чем злила Петра, но вызывала умиление придворных.
Надо сказать, что семейная жизнь не заладилась с самого начала. Как непохожи они были внешне — хилый, долговязый жених и крепкая, пышущая здоровьем невеста, — так различались и внутренне: проницательная, угодливая, целеустремленная Екатерина и простодушный до идиотизма, мечтательный Петр.
Есть легенда, что первое время молодые не вступали в супружеские отношения, так как Петра совершенно не интересовала интимная сторона их совместного существования. В день свадьбы он плотно покушал и, по словам Екатерины, «улегшись подле меня, задремал и благополучно проспал до самого утра». Он даже не покусился на ее честь! Как же это возмутило сладострастную натуру принцессы.
Петр играл в солдатики, устраивал смотры потешной роте и вызывал у жены все больше раздражения и ненависти. Чтобы оправдать свою неприязнь, она позже напишет: «Я очень хорошо видела, что великий князь вовсе не любит меня. Через две недели после свадьбы он опять признался мне в своей страсти к девице Карр, императрицыной фрейлине. Графу Дивиеру, своему камергеру, он сказал, что между этой девушкой и мною не может быть никакого сравнения. Вследствие этого я стараюсь восторжествовать над моим самолюбием и изгнать из сердца ревность относительно человека, который не любил меня; но для того, чтобы не ревновать, было одно средство — не любить его. Если бы он желал быть любимым, то относительно меня это было вовсе не трудно: я от природы была наклонна и привычна к исполнению моих обязанностей, но для этого мне был нужен муж со здравым смыслом, а мой его не имел».
А пока Екатерина с увлечением предается любимому чтению, читая все без разбору — книги по истории Германии в десяти томах (строго по одному тому за 8 дней), любовные романы, издания по юриспруденции и сочинения Вольтера, философский словарь Бейля и «Анналы» Тацита… Как это все улеглось в ее голове — Бог знает.
Основным развлечением для нее служит охота, верховая езда, танцы и маскарады. Но все свои силы она устремляет на завоевание расположения: «Поистине я ничем не пренебрегала, чтобы этого достичь: угодливость, покорность, уважение, желание нравиться, желание поступать как следует, искренняя привязанность — все с моей стороны постоянно к тому было употребляемо. И в торжественных собраниях, и на простых сходбищах и вечеринках я подходила к старушкам, садилась подле них, спрашивала о их здоровье, советовала, какие употреблять им средства в случае болезни, терпеливо слушала бесконечные их рассказы о их юных летах, о нынешней скуке, о ветрености молодых людей; сама спрашивала их совета в разных делах и потом искренне их благодарила. Я знала, как зовут их мосек, болонок, попугаев, дур; знала, когда которая из этих барынь именинница. В этот день являлся к ней мой камердинер, поздравлял ее от моего имени и подносил цветы и плоды из ораниенбаумских оранжерей. Не прошло двух лет, как самая жаркая хвала моему уму и сердцу послышалась со всех сторон и разнеслась по всей России и, когда зашла речь о занятии русского престола, очутилось на моей стороне значительное большинство».
А что же делал Петр, чтобы упрочить свое положение? Этот достойный муж просверлил несколько дыр в стене покоев, где императрица принимала своего фаворита Разумовского, позвал приятелей и вовсю веселился над происходящим. Трудно представить, какой гнев это вызвало у его тетушки Елизаветы. Теперь она частенько называет Петра «дураком» или «уродом» и не может выдерживать его присутствия более четверти часа из-за кривляний и глупых проделок.
Через весьма непродолжительное время у Екатерины появились любовники. Историки расходятся в том, сколько фаворитов у нее было, — кто-то говорит сотни, список историка П. И. Бартенева содержит 23 имени, М. Н. Лонгинов считает, что их было всего 15.