Обед у английского консула прошел весело и непринужденно. Княжна полностью расположилась к леди Дик и рассказала ей о своей страсти к графу Орлову, о его предложении руки и сердца, о том, что она обязательно станет российской императрицей, — в общем, простодушно доверилась ей, считая, что находится в кругу друзей.
Она сияла от счастья и раскидала множество денег простому народу, проезжая по улицам в карете.
На следующее утро за столом зашла речь о русском флоте, и княжна решила сама взглянуть на корабли. Орлов тут же поддержал ее, сказав, что прикажет для ее удовольствия устроить маневры, чтобы было как в настоящем сражении, и адмирал Грейг отправил ординарца с приказом готовить шлюпки.
После завтрака небольшая компания отправилась на пикник. В одну лодку с княжной сели леди Дик и жена адмирала, в другую — Доманский и свита.
На кораблях развевались разноцветные флаги, офицеры выстроились в парадных мундирах, заиграла музыки и раздались оглушающие пушечные выстрелы — зрелище было захватывающее, и княжна радовалась прекрасному развлечению и предстоящему пикнику.
Матросы при приближении шлюпки с княжной грянули дружное «ура!», и счастливая авантюристка решила, что ее мечты сбываются наяву. На палубу ее подняли в специально спущенном золоченом кресле. Княжна обошла палубу, ласково поприветствовав офицеров и матросов, откушала в адмиральской каюте и вышла на палубу, чтобы полюбоваться маневрами.
Все почтительно отступили на несколько шагов позади будущей императрицы. Грохотали пушки, а княжна Тараканова с тихой улыбкой долго смотрела в море, на движения кораблей.
Погрузившуюся в мечтательность княжну пробудил громкий окрик, требующий шпаги. Она резко повернулась и увидела, как гвардейский капитан Литвинов арестовывает Доманского с Чарномским.
Затем капитан повернулся к ней и резко сказал:
— По именному повелению ее императорского величества вы арестованы!
Княжна попыталась найти глазами Орлова и других своих спутников, но Литвинов ответил, что Орлов арестован по приказу адмирала.
Княжна падает без чувств…
Очнувшись в каюте вдвоем с камеристкой, она требует перо и бумагу и пишет адмиралу, протестуя против насилия и требуя освобождения.
Ответа она, разумеется, не получила.
Почему ей сказали, что Орлов арестован, и поддерживали ее в этом мнении почти до Петербурга? Все просто — пленницу нужно было доставить живой, а, зная ее чувствительный характер, тюремщики боялись, что она покончит с собой.
«Мне остается просить вас, чтобы вы береги свое здоровье, а я, как только получу свободу, буду искать вас по всему свету и отыщу', чтобы служить вам. Только берегите себя, об этом прошу вас от всего сердца», — писал Орлов «тайное письмо» обманутой им жертве.
И тут же докладывал императрице: «У нее есть и моей руки письмо на немецком языке, только без подписания имени моего, что я постараюсь выйти из-под караула, а после могу спасти ее».
Между тем в Ливорно народ сильно негодовал, узнав о задержании княжны. Многие в своих лодках даже подъезжали к кораблям и грозили солдатам, а те отгоняли народ выстрелами в воздух.
Все считали, что граф Орлов грубо нарушил международное право, а великий герцог Леопольд даже послал протест против совершенного на его территории насилия — на что русская императрица и ее двор попросту не ответили.
До английских берегов княжна еще надеялась на освобождение и много читала, но потом, осознав свое положение, впала в отчаяние и уже не читала, а только смотрела в окно каюты.
В мае 1775 года княжну доставили в Петропавловскую крепость, где к ней приставили для допросов хитроумнейшего князя Голицына.
Голицын докладывал о ходе следствия лично императрице. В одном из первых донесений он сообщил, что здоровье пленницы плохое — она сильно кашляет (иногда с «кровохарканьем») и совершенно не знает русского языка.
Тараканова призналась, что ее зовут Елизавета, ей 23 года, она не знает ни своей настоящей национальности, ни родителей, ни места рождения. Крещена в православной греческой церкви.
В девять лет ее через Россию провезли в Персию, а так как она болела (считает, что отравили), то оставили в какой-то деревушке у крестьян, вроде бы по приказу Петра III. Но потом она бежала со старой служанкой и двумя крестьянами в Багдад. Там она жила у богатого перса, у которого скрывался и какой-то князь, который поверил в ее историю, увез к себе в Исфахан и обращался с ней как с вельможной особой и не раз говорил ей, что она дочь покойной императрицы Елизаветы. Но потом в Персии начались волнения, и князь решил, что они переедут в Европу, где он потратит все свое состояние, чтобы доказать, что она наследница Романовых. В мужской одежде, опасаясь преследования, она переправилась через Россию в Ригу, а оттуда в Берлин…