Но дела общества снова соединяют их на какое-то время, когда они едут в Париж, произведя фурор у падких на сенсации французов. Их квартира была обставлена в восточном стиле, прислуживали гостям два индуса, феномены поражали воображение — и вскоре в общество посыпались щедрые взносы от воодушевленных новой философией герцогов и баронов. Газеты пели дифирамбы. И вдруг разразилась катастрофа…
Помощники Блаватской в адиярской резиденции — супруги Кулом — заявили газетам, что все феномены Блаватской — наглое шарлатанство и фокусы.
Правда, прежде чем обратиться в газеты, предприимчивые супруги попытались шантажировать управляющих местным филиалом общества, но запросили слишком большую сумму — пожадничали. Поняв, что нажиться на теософах им не удастся, Эмма Кулом продала подборку писем Блаватской ее критику — ректору Христианского колледжа в Мадрасе и достопочтенному Паттерсону, который в сентябре 1884 года опубликовал в своем журнале первую подборку компромата.
Эти письма, адресованные Эмме и якобы написанные Блаватской, описывали, как надо продолжать устранишь феномены в отсутствие хозяйки, — посылать письма и организовывать появление призрака Учителя с помощью куклы, насаженной на длинный бамбуковый шест.
Для того чтобы разобраться и обвинениях, Лондонское общество психических исследований направило в Адияр своего представителя Ричарда Ходжсона. Его 200-страничный доклад о результатах поездки произвел в теософском сообществе эффект разорвавшейся бомбы.
Во-первых, Ходжсон начал с анализа писем Учителей, его вывод позже подтвердила лондонская графологическая экспертиза — послания Махатм писала мадам Блаватская. Во-вторых, Ходжсон доказал, что появление астральной формы Учителя Кут Хуми было механической манипуляцией с чучелом, созданным Алексом Куломом. «Магический шкаф» представлял собой сооружение с раздвижной задней стенкой, и в него можно было проникнуть через потайную дверь из спальни Блаватской. Звон колокольчиков издавали крошечные серебряные бубенцы, тайно пришитые внутри хламиды Блаватской, а письма падали с потолка через специальную прорезь в потолке…
В общем, Ходжсон называл все феномены мошенничеством либо заблуждением легковерных людей наподобие Олькотта. Но, говоря про Блаватскую, Ходжсон не смог сдержать некоторой доли восхищения: «Ее нельзя назвать ни глашатаем тайных ясновидцев, ни вульгарной авантюристкой; представляется, что она — самая образованная, остроумная и интересная обманщица, которую только знает история, так что ее имя засуживает по этой причине быть переданным потомству».
Блаватская, оправдываясь, говорила, что Эмма подделала ее письма, а Алекс специально сделал раздвижной шкаф и «призрак», когда она уехала из Индии. чтобы опорочить ее, что Ходжсон составил отчет в одиночку, его взгляд односторонний, и он не расспросил других сторонников Елены Петровны, что Общество психических исследований уже давно было настроено против теософов…
Как бы то ни было, этот отчет стал таким серьезным обвинением основателю теософии, что и через сто лет не давал покоя ее последователям, пока в 1986 году в пресс-коммюнике Общества психических исследовании не было указано, что отчет Ходжсона «…пестрит тенденциозными утверждениями, предположениями, преподносимыми как факт или возможный факт» и что, «согласно новейшим исследованиям, госпожа Блаватская, соосновательница теософского общества, была осуждена несправедливо».
Какие исследования можно проводить спустя более века после смерти главных героев, когда все связанное с этим происшествием уже перешло в разряд мифов?..
К тому же, несмотря на кармические удары и разоблачения, теософией и сегодня увлекаются многие тысячи людей по всему миру, свято верящих в то, что феномены сопровождали Блаватскую как избранную и не имеют ничего общего с фокусами простых иллюзионистов.
Но тогда для Блаватской это стало сильным ударом, она даже хотела покинуть общество и удалиться в Гималаи, но занялась написанием «Тайной доктрины», активной пропагандой своего учения, публичными лекциями и сотрудничеством с журналами — так что слово «теософия» стало неразрывно связано именно с ее именем.