Она была старой, больной, одинокой (Олькотт перестал тесно общаться с ней после скандала в Адияре, когда она оставила пост секретаря-корреспондента), но даже в таком состоянии находила силы для самоиронии, называя себя «старым, морально и физически выжатым лимоном, годным разве для Старого Ника (англ. — дьявол) — ковыряться под ногтями…»
«Я протяну еще год-другой… но… могу откинуть копыта в любой момент…» — писала она приятельнице.
Она скончалась 8 мая 1891 года. Олькотт предложил объявить этот день Днем Белого Лотоса (ведь смерть, по доктрине Блаватской, — переход в лучший мир). Ее пепел разделили на три части, которые хранятся в Лондоне, Адияре, Нью-Йорке.
Она была невероятно сильной женщиной, в одиночку бившейся за свой кусок хлеба и место под солнцем, несомненно обладавшей эзотерическими способностями. Даже ее противники признают, что все эти феномены и связанные с ними скандалы привлекли внимание всего мира к забытой философии и религиям Востока, пробудив интерес к литературным первоисточникам буддизма и индуизма.
ГЛАВА 4
Тайны русских женщин:
судьбе наперекор
1. Святая
Ксения Петербургская —
юродивая во имя любви
Святая блаженная Ксения Петербуржская (в миру Ксения Григорьевна Петрова) (примерно 1731-1732-1803) — юродивая, русская православная святая, канонизирована в 1988 году на Поместном соборе Русской православной церкви. День памяти отмечается 6 февраля (н. cm.) / 24 января (cm. cm.).
45 лет она бродила бездомной по улицам Петербурга. Она пророчествовала и исцеляла, предсказывала и приносила удачу в делах. Но о жизни ее до того, как она стала юродивой, практически ничего не известно. Почему?
Да все просто — вряд ли кто-то из соседей Ксении или простых петербуржцев предполагал, что эта сумасшедшая, называющая себя Андреем Федоровичем, когда-нибудь станет почитаться как святая.
Про ее детство и юность ничего не известно. Отца звали Григорием, семья, видимо, была состоятельной, поскольку домик они с мужем купили на ее приданое. Замуж она вышла за Андрея Федоровича Петрова, служившего певчим при царском дворе. В царские певчие тогда выбирали мужчин красивых, статных и, несомненно, талантливых. Так что замуж Ксения, наверное, вышла по большой любви и в муже души не чаяла. Наверняка жили в достатке, Ксения занималась хозяйством и домом. Дом у них был на Петербургской стороне, и тогда небольшая улочка, на которой он стоял, называлась по имени домовладельца — улица Андрея Петрова. (Сегодня это улица Лахтинская, а дом Ксении стоял между домами 15 и 19. На этом пустыре сейчас собираются выстроить церковь в честь святой).
Наверное, это был счастливый брак. Правда, детей у них не было, но они прожили вместе только три с половиной года и не теряли надежды обзавестись потомством. Но сложилось по-другому — Андрей Федорович заболел «жаром», горел и метался в бреду и в одночасье скончался, не получив причастия, без отпущения грехов.
В 26 лет Ксения стала вдовой. Что с ней случилось — испугалась ли, что ее мужа ждут адские муки, или просто не могла помыслить жизни без него, — мы не знаем. Можем лишь предполагать.
Ясно одно: смерть мужа перевернула в ее сознании все мироздание, изменила все представления о жизни и смерти.
Говорили, что она просто сошла с ума.
И такое бывает.
Но если она сознательно решилась на такой путь для себя — на нищету, бесприютность, юродство, — то это необыкновенно мужественный поступок. Поступок человека, обладающего железной волей и четким видением своего земного пути.
Она пошла за гробом мужа, надев его брюки, пиджак, сапоги и нарядный картуз с лаковым околышем. Знакомые и соседи были в шоке и пытались, как могли, вразумить — что ты, Ксюша, можно ли так?!
А она, подняв на них ясные глаза, ответила:
— Схоронил я свою Ксюшеньку. А зовут меня Андрей Федорович, так ко мне впредь и обращайтесь.
С тех пор на свое имя она не отзывалась.
Свой дом, где жила до этого так счастливо, она подарила девушке, которая до этого у них внимала комнату — Прасковье Ивановне Антоновой, и больше ни дня там не находилась и ни разу не ночевала.
На вопрос сокрушавшейся Прасковьи, где же она теперь голову преклонит, на что жить будет, Ксения ответила, что под покровом Отца птицы небесные живут, хотя не сеют и не жнут: «А я не хуже птицы небесной. Пусть на всё Его воля будет!»