В народе ее почитали почти два века, а в 1988 году, когда праздновалось тысячелетие христианства на Руси, Блаженная Ксения Петербуржская была причислена к лику святых в 1988 году на Поместном соборе Русской православной церкви.
Теперь молящим у нее о подмоге можно и иконку купить, и свечку освященную поставить. Или прочитать молитву, посвященную именно своей святой.
Тропарь блаженной Ксении, глас 7
Нищету Христову возлюбивши, беземертныя трапезы ныне наслаждаешися, безумием мнимым безумие мира обличивши, смирением крестным силу Божию восприяла еси, сего ради дар чудодейственныя помощи стяжавшая, Ксение Блаженная, моли Христа Бога избавитися нам от всякаго зла покаянием.
Кондак, глас 3
Днесь светло ликует град святаго Петра, яко множество скорбящих обретают утешение, на твоя молитвы надеющиеся, Ксение Всеблаженная, ты бо еси граду сему похвала и утверждение.
Говорят, что рядом с часовенкой часто можно видеть красивую трехцветную кошечку, пушистую и упитанную, — ее здесь постоянно подкармливают.
Ксения очень любила таких, трехцветных.
2. Надежда Дурова:
приключения кавалерист-девицы
Надежда Андреевна Дурова («Александр Васильевич Соколов», «Александр Андреевич Александров») (1783–1866) — кавалерист-девица, первая в российской армии женщина-офицер, участница битвы при Бородино, писательница.
Наша очередная героиня родилась 17 сентября 1783 года, хотя сама, как любая женщина, любила свой возраст преуменьшать — в сочиненных ею «Записках «кавалерист-девицы» называла своим годом рождения то 1789, то 1790.
Отцом ее был гусарский ротмистр Дуров, матерью — дочь малороссийского помещика Александровича, сельская красавица, «звезда» дворянского общества в сельской округе близ Пирятина. Замуж она вышла против воли отца, который был категорически против «москаля», да к тому же еще и гусара. Темной ночью она бежала к нему через родительский сад, и влюбленные помчались на четверке лошадей под венец. Отец беглянку проклял, но, узнав о ее беременности и о том, что по прогнозам дочери ожидается внук (которого она уже решила назвать Модестом и который должен был быть прекрасен как ангел), сменил гнев на милость.
Вопреки ожиданиям романтической мамаши, роды сопровождались болью, о которой она не имела ни малейшего понятия, да вдобавок родилась девочка — которую она сразу и решительно невзлюбила, причем до такой степени, что непроизвольно оттолкнула руки повитухи, поднесшей ей ребенка. Через несколько дней, стыдясь осуждения местных дам, она все же поднесла малышку к груди, но та, оголодав, так стиснула беззубыми деснами сосок матери, что она закричала и снова оттолкнула от себя малышку, решив, что пусть этим неблагодарным делом занимаются кормилицы…
Когда полк отца тронулся в поход, малышку везла горничная-подросток, которая, когда Надя начинала кричать от голода, кормила ее из рожка коровьим молоком. Во время привалов она же искала в селе кормилицу, молодую крестьянку, недавно родившую своего малыша, и тут уже ребенок наедался вволю.
Несмотря на тяжелую дорогу и перебои с кормлениями, девочка росла очень бодрой, совершенно здоровой и обладала густым «командирским» басом. Орала она много и часто, и обезумевшая мать, возненавидевшая свое дитя, которое не давало ей ночью заснуть, во время очередного переезда просто выкинула малышку из своей кареты.
Крохотный комочек лежал на дороге весь в крови, как неживой, народ вокруг смолк, а побелевший как полотно отец подъехал к малышке в полуобморочном состоянии. Он наклонился, гусары подали ему ребенка. и у него на седле малышка закашлялась и расплакалась — ожила.
«Благодари Бога, что ты не убийца! — Ротмистр еле сдерживал себя, — Дочь наша жива, но я уже не отдам ее тебе во власть, я сам займусь ею».
Отцу и командиру заниматься малышкой было все-таки не с руки, поэтому ее воспитание целиком было передано заботам «правофлангового» гусара Астахова. Тот сначала проклинал возложенную на него обязанность, так как насмешки сыпались на него со всех сторон, но поскольку был он покладистым и добродушным, то потом сам полюбил девочку без памяти. И в походе, и на отдыхе всюду он носил ее на руках, тетешкая. Развлекать ребенка игрушками он не мог — все-таки нянькой он не был, но чтобы позабавить малышку, сажал ее на коня и давал поиграть пистолетом или скакал перед нею, размахивая саблей, а кроха заливисто смеялась. Вечером он шел с нею послушать полковой оркестр, а заснувшую Надю уже приносил в кровать к родителям. Надя свою маму боялась до смерти, и если видела ее днем, то тут же старалась спрятать свое личико за шеей гусара или под его руками.