Примерно в 50 км к юго-востоку от современного Турфана сохранились руины древнего Гаочана. Простое упоминание об этом городе вызывает трепет у любого, кто увлекается средневековой историей Китая: Шелковый путь, проникновение в Срединное государство манихейства и буддизма, войны с сюнну и набеги тибетцев, независимое княжество и государство уйгуров, империя монголов и т. д. Моя поездка в оазис, разумеется, предусматривала посещение данного городища.
Его можно увидеть за несколько километров до конечной цели. Поскольку дорога вплотную примыкает к уникальному памятнику, возникает огромное желание выйти из машины и потрогать вековые стены из необожженного кирпича, услышать свист горячего ветра в ее проемах и взглянуть на незабываемую панораму мертвого города. Как и положено законопослушным гражданам, мы сначала отыскали главный вход и приобрели входные билеты (по 20 юаней).
Следует сразу оговориться: в Гаочане очень долго работали иностранные археологи, а местные жители веками растаскивали глину и кирпичи на нужды строительных и сельскохозяйственных работ. Неудивительно, что памятнику был нанесен значительный ущерб. Однако даже сейчас, прогуливаясь среди фантастических и причудливых развалин, возможно окунуться в мир реальных событий далекого прошлого.
С XV века городище известно как Хочжу. Французский синолог П. Пельо убедительно доказал происхождение этого названия от тюркского Кочо, которое восходит к древнекитайскому Гаочан. Впервые о «крепости Гаочан» упоминается в «Истории династии Хань» (кит. «Хань шу») знаменитого исследователя и литератора Бань Гу (3—54 гг.). Автор другого летописного свода сообщает, что там «климат умеренный, земля плодородная, хлеба, в том числе и пшеница, созревают два раза в год… условия подходят для занятия шелководством, много фруктовых садов».
Во II–I веках до н. э. за обладание этим редким для засушливых районов местом шла острая борьба между китайцами и сюнну. В 89 году до н. э. местный правитель признал себя вассалом Поднебесной, но после смерти императора Уди власть перешла к кочевникам. Спустя несколько лет (68 г. до н. э.) ханьский полководец Чжэн Цзи успешно провел очередную кампанию и взял указанную территорию под свой контроль, правда, называлась она в то время по-другому— Цзюйши. В дальнейшем талант военачальника высоко оценил император, и в 60 году до н. э. именно его назначили на только что созданный пост генерал-протектора Западного края. Что же касается Цзюйши, то вскоре он был вновь занят сюнну.
Организовать здесь относительно бесперебойную хозяйственную деятельность китайцы смогли лишь после укрепления своих позиций во всем регионе. Новый генерал-протектор Хань Сюань в 48 году до н. э. учредил должность коменданта военных поселений со штаб-квартирой в расположенном поблизости Цзяохэ (Яр-Хото). В древних документах содержится, в частности, информация о местном складе, где хранилось собранное поселенцами зерно, его администрация вела переписку с чиновниками других районов. Вначале I века н. э. (16 г.) военное поселение было ликвидировано, поскольку Цзюйши на пятьдесят с лишним лет перешел к кочевникам.
В 70-е годы китайцы резко активизировали свою деятельность в данном направлении. Немаловажную роль сыграло то обстоятельство, что начал функционировать новый маршрут Шелкового пути— из Дуньхуана через Юймэнь-гуань в Турфанский оазис и Кучу, где он соединялся с так называемой средней дорогой (из Дуньхуана через Лоулань и т. д.). Дорога эта давно приобрела среди купцов и путешественников репутацию самой опасной. Особую сложность представляла безжизненная пустыня в районе Лоб-нора, ее описания даже в династийных хрониках раннего средневековья вызывают откровенное уныние у читателя: «В летнее время там дуют горячие ветры, приносящие бедствия… Лишь старые верблюды, когда поднимается этот ветер, начинают кричать, собираются вместе и прячут морды в песке. Люди считают это предупреждением и сразу же покрывают рот и нос шерстяными тканями. Этот ветер быстро проходит. Однако тот, кто не закроется, может погибнуть».
Новая дорога была чуть легче, но и тут странники сталкивались с огромными трудностями. По свидетельствам современников, на протяжении всего маршрута «от Дуньхуана к этой стране (Гаочану. — Н. А.) — вокруг пески и скалы, и нельзя точно определить дорогу и расстояния. Только по скелетам людей и животных, по конскому и верблюжьему помету возможно установить правильный путь».