Наверное, именно поэтому скиф почти никогда не расставался со своим поясом, к которому крепился полный набор жизненно необходимых вещей: во-первых, горит с луком и стрелами, затем меч-акинак, чаша для пиршеств, дополнительный колчан, боевая секира, нагайка и точильный камень.
Сам пояс, первоначально очень широкий с поперечными бронзовыми, железными или золотыми накладками, кроме прочего играл роль дополнительного доспеха, защищая живот и спину всадника. В этом месте панцирь не обшивали пластинами. Помимо функций дополнительного доспеха и древней портупеи, этот атрибут кочевника служил своего рода разновидностью погон, поскольку свидетельствовал о знатности и заслугах воина. Чем старше и прославленней был всадник, тем роскошней и богаче делался его неразлучный помощник и защитник.
Доспехи защищали также и скифских верных коней. Головы лошадей украшали бронзовые литые или кованые налобные пластины, груди — кожаные нагрудники с набором металлических бляшек.
Непревзойденные воины, скифы до мелочей продумали снаряжение всадника, все работало на его защиту и одновременно не должно было перегружать коня или стеснять движений воина, руки которого всегда оставались свободными для стрельбы из лука. Как пишет украинский исследователь Евгений Черненко: «Скифское вооружение по праву считалось одним из наиболее совершенных для своего времени. Скифами был создан комплекс вооружения, не претерпевший сколько-нибудь серьезных изменений и дополнений вплоть до изобретения огнестрельного оружия…»{209}.
Между тем у самих скифов некоторые его виды явно носили ритуальный характер. Например, украшенные золотом топоры-секиры, а также железные мечи длиной до метра, которые, в отличие от акинака, в бою степняки практически не использовали, тем не менее, весьма почитали. Их часто находят в могилах знатных скифов. Причем, большинство из них не боевые, а парадные. Мечи помещали в деревянные ножны, обтянутые кожей. Все это покрывалось аппликацией, отделывалось золотыми накладками, щедро декорировалось. Длинный железный меч и боевая секира были, очевидно, своеобразными атрибутами власти. Вероятно, древнее искусство владения ими передавалось из поколения в поколение в царских родах.
Геродот отмечал, что меч был у этого племени символом наиболее почитаемого бога — Бога Войны — и ему поклонялись. Возможно, что некогда предки скифов покоряли земли соседей при помощи секир и длинных мечей.
Властители Азии
Однако вернемся к подробностям скифской истории. Преследуя по пятам убегающих киммерийцев, всадники-стрелки преодолели Кавказский хребет и оказались в Передней Азии, где напали на войско мидийцев и персов, осаждавшее столицу Ассирии — Ниневию, блестящий Город львов. Геродот полагал, что кочевники просто «заблудились», взяв восточнее, чем следовало, от побережья Черного моря. В действительности же эти арийские племена, как мы знаем, были близкими родственниками и союзниками враждебных скифам киммерийцев, и война с ними вряд ли была случайной{44, 79}.
Впрочем, некоторые исследователи вообще полагают, что первоначально все три ираноязычных народа: киммерийцы, мидийцы и скифы — составляли единый союз арийских племен против Ассирии, но затем хитроумным ассирийцам удалось противопоставить скифов остальным своим врагам. Как бы то ни было, на помощь осажденной столице тогдашнего мира пришло «огромное войско скифов, которых вел царь Мадий». По свидетельству Геродота, «мидийцы, вступив со скифами в бой и потерпев поражение в битве, лишились власти, а скифы завладели всей Азией… Отсюда они пошли на Египет. Когда они достигли Сирийской Палестины, Псамметих, царь Египта, встретив их дарами и мольбами, убедил далее не продвигаться».
Несколько десятилетий войско скифов пребывало на Ближнем Востоке и, не имея достойных соперников, покорило народы почти целого континента. И лишь потеряв своих вождей, предательски убитых на пиру у коварного мидийского царя Киаксара, повернуло в Причерноморские степи, попутно разорив дотла закавказское государство Урарту. Как пишет Геродот: «28 лет властвовали скифы в Азии и за это время, преисполненные наглости и презрения, привели все там в полное расстройство. Они собирали с каждого народа дань, разъезжали и грабили все, что попадалось»{38}.