Удивительно при этом то, что отдельные элементы окуневской культуры не имеют афанасьевских аналогов, зато встречаются у не менее загадочных катакомбников. Например, характерный для окуневской культуры погребальный обряд — ямы с заплечиками и катакомбы под курганом — не зафиксирован нигде более на территории Сибири, Казахстана, Урала или Центральной Азии, зато известен в землях к востоку от Дона, у тех племен, которые выступают предками поздних катакомбников Северного Причерноморья. Там же встречаются и сложные курительницы окуневского типа с внутренней перегородкой. Их используют только катакомбники и жители Гипербореи. В других местах Великой степи эти приборы не найдены{125}.
Воинственные причерноморские кочевники европеоидного расового типа и мирные восточносибирские монголоидные охотники на оленей одновременно и независимо друг от друга создали одинаковые ритуалы и похожие культовые принадлежности? Конечно же, нет. Значит, вне всякого сомнения, между ними была какая-то связь. Но в чем она выражалась? Кто кого и чему научил?
Отдельные ученые полагают, что в раннеокуневское время в Минусинскую долину и на Алтай пришли кочевники из Северного Причерноморья, носители катакомбных традиций{125}. Но какая-то странная миграционная волна у нас при этом получается: не успев появиться, она тут же почти бесследно растворяется в среде таежных охотников, лишь незначительно изменив их расовый облик, но радикально повлияв на религиозное сознание.
А может быть, уважаемые археологи просто перепутали вектор движения? Не с Запада на Восток, а, напротив, на закат, вслед за солнцем шли европеоидные народы, хоронившие своих покойников в катакомбах и пользующиеся курительницами во время религиозных ритуалов? Хотя это предположение и непривычно (традиционная наука полагает, что «белые» племена путешествовали исключительно в противоположном направлении), но оно все расставляет по местам.
Афанасьевцы в конце III тысячелетия внезапно покидают Алтай и Минусинскую котловину. В скором времени в степях Причерноморья, поблизости от их древнейшей прародины, появляются загадочные катакомбники — люди схожего антропологического типа, безусловно, выходцы из ямного мира, однако, существенно отличавшиеся от окружавших их родственных племен более высоким уровнем развития.
Общество афанасьевцев было чрезвычайно сакральным, то есть насквозь пропитано сложными религиозными традициями. Покидая Гиперборею, эти люди должны были позаботиться о святилищах и культовых памятниках, просуществовавших почти тысячу лет. Видимо, часть жрецов и воинов была оставлена охранять эти вечные ценности. Только этим, наличием сравнительно небольшого по численности, но чрезвычайно влиятельного европеоидного субстрата, сумевшего навязать свою культуру окружающим примитивным таежным монголоидам, можно объяснить передачу обрядов и навыков предыдущего времени новопришедшим племенам сибирских охотников и рыболовов.
Интересно, что именно в окуневский период в Хакасии возникают уникальные крепости-святилища, именуемые в здешних краях «све». Поначалу ученые считали их оборонительными укреплениями уйгуров, то есть относили к гораздо более поздней эпохе и не сомневались в военном характере сооружений. Выяснилось, однако, что создавались эти комплексы в эпоху бронзы и многие из них не могли использоваться для обороны, поскольку не имели источников воды. Некоторые стены на наиболее уязвимых участках делались легко преодолеваемыми, высотой один-два метра, другие — на неприступных обрывах и кручах, напротив, были неоправданно высоки.
Исследователь све Андрей Готлиб сообщает: «Для строительства часто выбирались вершины гор, которые по внешнему виду обладают особой выразительностью. Подобные горы, вне зависимости от их высоты являются естественными природными доминантами в окружающем ландшафте». При этом выбор места для сооружения «подобных памятников велся целенаправленно, зачастую в ущерб их обороноспособности»{41}.