Тем временем в Монреале под небоскребом «Сан Лайф» просторное высокое помещение рядом с набитым ценными бумагами хранилищем оборудовалось под офш для работы с депозитами, и очень скоро в этом «подполье» на этой «маленькой Уолл-стрит»[1] начались одни из самых необычных и самых секретных в мире фондовых операций. В штат Мансур пригласил 120 человек — бывших банковских служащих, специалистов из брокерских фирм и стенографисток из инвестиционных банков,— которые, дав присягу на соблюдение секретности, приступили к разбору того, что кто-то назвал «наши пачки из Британии».
Офис, конечно, был тоже секретным. На третий подвальный этаж спускал только один лифт, и каждый сотрудник должен был предъявлять специальный пропуск (который менялся каждый месяц) — сначала перед входом в него, а затем уже охранникам из Конной полиции—и ежедневно расписываться о своем приходе и уходе. У столов охранников имелись кнопки, которые включали сигнал тревоги прямо в управлениях Монреальской и Королевской канадской конной полиций, а также в службе Электрической защиты доминиона. Однажды охранник случайно нажал кнопку, и уже через три минуты этаж кишел вооруженными до зубов полицейскими.
Все лето, за которое общее количество коробок с ценными бумагами достигло почти двух тысяч, сотрудники Крейга работали по десять часов ежедневно с одним выходным в неделю. Всю эту гигантскую мешанину принадлежавших тысячам разных владельцев бумаг надо было распаковывать, разбирать и рассортировывать. В итоге было установлено наличие примерно двух тысяч разных типов акций и облигаций, включая внесенные в отдельный список акции компаний, выплачивающих высокие дивиденды. Все бумаги отдельных владельцев складывались в отдельные стопки и перевязывались (для этого потребовалось более 70 миль ленты), а содержание этих пачек дважды перепроверялось. Для уточнения возникавших несоответствий в Лондон было отправлено более 6000 «опросных бланков». Все это грандиозное дело не терпело отлагательства, так как бумага нельзя было пустить в оборот, пока их владельцы не были идентифицированы, а списки и количество — подтверждены.
«У Крейга целая команда секретарш занималась лишь тем, что нарезала купоны,— вспоминал один канадец.— Я никогда в жизни не видел столько купонов».
Ответственный за депозит Крейг, который знал все, что у него должно было иметься, уже к сентябрю знал, что все это у него действительно имелось. Каждый сертификат был учтен и внесен в картотеку. «Я убедился, что не пропала ни одна бумага,— вспоминал он.— Мы не потеряли ни одного сертификата. Учитывая обстоятельства, в которых они собирались и перевозились, это было просто чудом».
Золото, как и ценные бумаги, прибывало непрерывно. Как показывают имеющиеся в Адмиралтействе документы, за период с июня по август британские корабли (вместе с несколькими канадскими и польскими) перевезли в Канаду и Соединенные Штаты золота более чем на 2 556 000000 долларов. Совершенно невероятным представляется тот факт, что за эти три месяца в
Северной Атлантике было потоплено 134 союзных и нейтральных судна — и среди них ни одного перевозившего золотой груз.
Уинстон Черчилль и его военный кабинет успешно осуществили свою грандиозную затею. Не только средства для продолжения войны британцами были благополучно доставлены в Канаду — ценности на общую сумму семь миллиардов долларов — но все это предприятие было проведено в полной секретности. В разные моменты в различного рода тайных операциях с «вкладом ценными бумагами» были заняты более шестисот человек. В «золотые» перевозки были вовлечены тысячи членов экипажей кораблей, сотни портовых рабочих по обе стороны океана. Пожалуй, еще никогда столь большое число людей не хранили секрет так надежно.
Этта ШИБЕР
ПАРИЖ — СПАСЕНИЕ[2]
Дороти Канфилд написала об этой книге: «Это удивительное повествование о двух женщинах, которые противостояли гестапо, и подвиге миллионов обычных людей во Франции времен оккупации не только является правдой по существу, по фактам, но оно и представлено в такой форме, когда автор просто честно излагает, как все происходило, не пытаясь как-то драматизировать описываемое или изображать из себя героиню. Но эта женщина была героиней: она стала участницей тяжелых, драматических событий, потребовавших от нее невероятной выдержки, бесстрашия и самопожертвования.