Тут в опустившейся темноте раздался шум множества моторов, и мы оказались настигнутыми частями наступающей немецкой армии. Сначала появились мотоциклисты, которые быстро ехали сквозь темноту в полной уверенности, что дорога расчищена самолетами, за ними — бронемашины, потом танки. Казалось, что они были везде и уже завоевали всю землю. В тылу уходящей вперед армии разворачивались мотоциклисты, останавливаясь среди испуганных гражданских через каждые 200 ярдов. Один из них, ближайший к нам, подошел и сказал на безупречном французском:
— Вам следует вернуться в Париж.
— Но,— стала объяснять Китти,— мы хотели добраться до Ниццы.
Немец говорил вежливо, но на его губах гуляла усмешка:
— Туда, мадам, направляемся мы. А вы поедете обратно в Париж.
Несколько часов спустя, измученные, буквально готовые упасть, мы остановились у придорожной гостиницы. Но ее хозяин предложил нам ехать дальше.
— Мне нечего вам предложить. За последние два дня тут побывало не меньше миллиона людей.
— Думаю, чашка чаю у вас найдется,— сказала Китти, одаривая его самой обаятельной своей улыбкой, после чего решительно зашла внутрь и села за столик. Это сработало. Владелец гостиницы закрыл дверь и принес нам не только чаю, но и по маленькому кусочку салями и сыра.
— Вы англичанки? — спросил он.— Тогда вы сможете мне помочь. Пожалуйста, скажите ему, что я попаду в беду, если он здесь останется. Мне очень жаль.
Говоря эти слова, он вывел из внутренней комнаты высокого молодого человека в кожаной куртке, надетой поверх серо-голубой формы летчика Королевских военно-воздушных сил.
Англичанин рассказал нам, что его зовут Уильям Грей и что он застрял в Дюнкерке, где не смог погрузиться на отплывающие суда.
— Если вы скажете этому приятелю, чтобы он дал мне гражданскую одежду,— сказал он в заключение,— то я смогу позаботиться о себе сам.
Китти перевела.
— Quelle folie! (Какая глупость!) — воскликнул хозяин.— В гражданской одежде немцы расстреляют его как шпиона! А так он станет военнопленным.
Грей немного помолчал, затем, смущенно улыбнувшись, поднялся.
— Мне лучше уйти отсюда и никого не впутывать,— проговорил он.— Вас не затруднит спросить у него, сколько я ему должен?
Я сжала руку Китти и зашептала ей на ухо:
— Не дай ему уйти! Ты заметила — он очень похож на бедного Ирвинга, когда ему было 20 лет? — Китти хорошо знала моего брата.— Наша машина здесь,— продолжала я,— мы сможем спрятать его в багажнике.
Багажник в автомобиле Китти открывался не снаружи, а изнутри, для чего нужно было откинуть заднее сиденье. Даже если немцы нас остановят, вряд ли они станут там кого-нибудь искать. Улыбнувшись мне, Китти сказала:
— Нам нужно поговорить с вами, мистер Грей.
И вот мы, две респектабельные дамы средних лет, ехали по уже вражеской территории в компании английского летчика, пустившись в приключение, которое еще считанные часы назад показалось бы фантастичным.
До Парижа мы добирались всю ночь. Когда я снова увидела Эйфелеву башню, у меня сжалось сердце — на ней уже развевался флаг со свастикой. Мы объехали Триумфальную арку и остановились у дома 2 на рю Бальни д’Аврикур — нашего дома.
— Мне лучше пойти первой,— произнесла я, с трудом сдерживая дрожь: казалось, что нацисты прячутся повсюду и вот-вот выскочат.
— Подожди! — быстро прошептала Китти. По улице шагал немецкий конвой, который вел французского солдата. Когда они скрылись за углом, Кигти обернулась.
— Мистер Грей!
— Да? — послышался пригл>шенный голос.
— Мы сейчас выйдем, а вы подождите немного. Потом следуйте за нами.
Мы стали выбираться из машины. Я подняла кнопку-фиксатор и открыла дверцу. На какой-то момент мне показалось, что ноги слишком слабы, чтобы держать меня.
— Вы не должны так рисковать из-за меня,— заговорил мистер Грей.— Я не понимаю...
— Послушайте, молодой человек! — решительно перебила его Китти.— Теперь это наше общее дело, и мы должны его разрешить.
Легко сказать, что мы должны были найти выход из нашего' положения, но мы совершенно не представляли, к кому можно было обратиться за помошью. Единственный человек, кому мы доверились, была наша горничная-бретонка Марго, зная, что она нас не выдаст. Гестапо тем временем проводило розыски укрывшихся солдат, оцепляя целые кварталы и методично проверяя дом за домом. Целую неделю мы жили в страхе, ежедневно ожидая, что они доберутся до нас.
Но однажды вечером Китти задержавшись к ужину, с шумом влетела в гостиную — я знала, что такое появление означало хорошие новости — и воскликнула: