ГЛАВА 5
ТАЙНА ОРИОНА
Прошло пять месяцев со времени публикации моего нового издания «Герметик», и я как раз находился в торговом агентстве «Бат», разбираясь с проблемами, возникшими в их компьютерной сети, когда вдруг зазвонил телефон и, к моему изумлению, к нему подозвали меня. Я было подумал, что звонит жена, поскольку больше никто не знал, что в тот день я находился в Эшгроуве. Однако охватившее меня беспокойство по поводу возможной неисправности машины или иных проблем, побудивших ее срочно позвонить мне в середине дня, быстро развеялось, когда я услышал в трубке незнакомый мужской голос.
Звонившим оказался Роберт Бьювэл, работавший ранее в Александрии, бельгийский инженер-строитель, который после изгнания из Египта в ходе предпринятой Насером очередной «чистки» иностранцев проживал в Англии. Как оказалось, он долгое время искал сделанный Скоттом перевод «Герметик», но в каждом магазине его уведомляли, что тот уже не издается и потому недоступен. За неделю или две до своего звонка мне он заглянул в один старый книжный магазин в Оксфорде, где к собственному удивлению обнаружили на микрокарточках мою новую книгу издательства «Солос-пресс». Он тут же заказал две копии (одну для своего приятеля), которые и получил через несколько дней. В ходе дальнейшего разговора он объяснил свой звонок тем, что его заинтриговало мое «Введение» ссылками на связь между александрийской школой Гермеса Тризмегиста и IV династией строителей пирамид. Оказывается, эта тема вызывала у него особый интерес, он даже написал еще не опубликованную книгу по этому вопросу. Наш разговор продолжался около полутора часов и затронул широкий круг вопросов — от труда Дейма Фрэнсиса Йэйтса до Битвы Пирамид, от культа Осириса до астрономии созвездия Орион. Бьювэл спросил меня, не пожелаю ли я посмотреть его книгу в преддверии ее публикации, и через несколько дней я получил ее по почте.
Этот труд содержал далеко идущие выводы, свидетельствующие о работе выдающегося ума. Мне были не в новинку странные рукописи, и иногда даже казалось, что мир заселен одними оторванными от жизни чудаками, пекущими, как блины, самые причудливые теории в неоправданной надежде найти когда-нибудь издателя, который согласится напечатать их. Но этот автор, пусть и явно гонимый, не был чудаком. То что у него было что сказать о пирамидах, при всей своей необычности, было хорошо аргументировано и подтверждалось кропотливыми исследованиями, на которые должны были уйти долгие годы. Несмотря на тот факт, что книга охватывала слишком широкий круг вопросов и грешила — на мой взгляд — излишней академичностью в изложении, чтобы привлечь широкого читателя, я не сомневался, что, по крайней мере, одна ее часть могла стать бестселлером. Поэтому мы договорились о встрече., и через неделю или две я уже стоял на пороге его дома.
Роберт Бьювэл оказался стройным мужчиной лет сорока пяти, легко возбудимым, как всякий средиземноморец. Он много путешествовал, жил и работал на крупнейших строительных объектах века в Африке и на Среднем Востоке. Его египетский опыт в сочетании с его знаниями и опытом строителя побудили его пересмотреть бытующие теории о предназначении пирамид Гизы. Ему показалось, что точность в их исполнении не согласовывалась с общепринятым академическим мнением, что они представляют собой всего лишь индивидуальные захоронения могущественных фараонов. Своим взглядом строителя он усмотрел нечто большее. Даже если они были могилами, их расположение и размеры были продиктованы неким общим замыслом. Что это за замысел и почему выбор был сделан в его пользу, — не было очевидно поначалу, но Бьювэл был полон решимости узнать это, будучи убежденным, что здесь скрыта какая-то весьма важная тайна.