ГЛАВА 6
ПОИСК ТАЙНОГО БРАТСТВА
Работа над «Орионом» одновременно и возбуждала и волновала, но еще важнее то, что она навела меня на глубокие размышления о Египте и пирамидах. Расположение пирамид, напоминавшее гигантскую карту неба, было чем-то необычайным и поначалу трудным для понимания. Но было в нем что-то от истины, и я не сомневался в том, что Роберт Бьювэл был прав — по крайней мере в широком смысле слова — в своих выводах. Именно тогда я припомнил прочитанное мною за много лет до того момента во «Встречах с замечательными людьми» о том, как Гурджиев нашел карту «допесочного Египта» во время своих путешествий. Я не мог не задаться вопросом: а не столкнулся ли и он с соотношением Ориона? Нашел ли он старый и секретный документ, раскрывающий секрет соотношения Ориона? Если да, тогда-откуда взялась эта карта и где он нашел ее? Заинтригованный, я решил поглубже вникнуть в этот вопрос и с особым вниманием перечитал раздел, рассказывающий о его путешествиях в интересующий меня период.
Почти сразу же стало ясно: хотя Гурджиев определенно оставил ориентиры, руководствуясь которыми и другие могли пройти его путем, все не так просто, как представлялось поначалу. Мне показалось подозрительным утверждение Беннетта о том, что таинственная долина Изрумин[38]может быть отождествлена с долиной шейха Ади. Ведь Гурджиев, рассказывая о своих путешествиях во «Встречах», даже не упоминает о посещении Изрумина, а его поиски тайного монастыря, который, как он верил, находился когда-то в этой долине, закончились из-за несчастного случая с Погосяном (когда его укусил ядовитый паук) и необходимости вернуться для его излечения. Если бы Гурджиев имел в виду езидов в качестве источника своих познаний о Сармунге, как, видимо, полагал Беннетт, он сказал бы, мне думается, об этом прямо и четко. И в самом деле, многое из того, что он говорит о них, едва ли лестно для них, а это свидетельствует, что они занимались чем-то вроде примитивного вуду, остававшегося для них неподконтрольным[39]. Хотя Гурджиев и мог изучить религию езидов, я сомневался в том, что она была истинным источником его познаний, как и в том, что нынешние езиды являются живыми хранителями традиции, которая больше всего интересовала его.
Поиск Беннеттом наследников Сармунга среди суфийских орденов в Центральной Азии, по моим ощущениям, также шел в неправильном направлении. Не вызывает сомнений и то, что Гурджиев посетил Теке суфиев, где он изучил не только технику дыхания, но и некоторые священные танцы. И привез их на Запад, утверждая, что они ведут свое происхождение из центральноазиатских обителей дервишей. В его трудах также просматривается влечение к таким местам, как Бухара, Балх и Самарканд, и он явно усвоил многое из тайных преданий этих городов. Несмотря на то, что суфизм определенно хранил древние предания и имел длинную родословную, я чувствовал, что он был результатом иной линии сообщения. Я не мог поверить, что члены этих орденов были потомками или наследниками Сарманского братства, тесно связанного скорее с Египтом и пирамидами, нежели с Бактрией и сводами из голубых изразцов монгольского возрождения. Я был уверен в том, что Гурджиева его наиболее важные озарения посещали гораздо ближе к дому — в том месте, которое в его время называлось Оттоманской империей.
Достав достаточно крупномасштабную карту Среднего Востока и сравнив ее с описаниями, данными им во «Встречах», я принялся вычерчивать его вероятный маршрут. Я подозревал, что Беннетт ошибся и его ошибка привела его в долину шейха Ади именно потому, что он старался следовать по маршруту, которым намеревался пройти Гурджиев, а не по тому, по которому он действительно прошел. Логичнее было пойти по его следам, а не в соответствии с его планом путешествия, и посмотреть, куда они приведут.
Гурджиев рассказывает, что через два месяца после переправы через реку Араке он добрался до города «Z». Беннетт опознал — как я считаю, правильно — в нем город Захо в иракском Курдистане. Это пограничный город, близко расположенный и к Турции, и к Сирии и стоящий на одном из притоков реки Тигр. Затем они прошли через какой-то перевал «в направлении к Сирии». На этом перевале они должны были добраться до водопада, названного «К», перед тем, как повернуть в Курдистан. При взгляде на карту представляется странным, что он говорит о повороте к Курдистану в то время, как уже находился в Курдистане. К тому же не имело смысла направляться в сторону Сирии, если их целью — как полагал Беннетт — была долина поблизости от Мосула. Город расположен гораздо ниже по реке Тигр и к тому же в противоположном от Сирии направлении. Мне казалось, что они направились на северо-восток от Захо, вверх, а не вниз по долине Тигэа, к городу Сизре. Примерно там, судя по моей современной карте Восточной Турции, Тигр был перегорожен плотиной, в результате чего в расположенных выше долинax образовалось большое «многопальцевое» озеро. Я не смог найти каких-либо упоминаний о водопадах в этом районе, но поскольку там Тигр стремительно течет по глубоким и узким ущельям, представляется вероятным, что один водопад находился выше Сизре до строительства плотины. На моей карте гораздо дальше на юго-восток от Захо был отмечен на турецком языке город Чукурджа. На британской карте того района этот же город называется Киркук. Если бы Сизре мог иметь иное написание — Кизре, тогда он явно и был гурджиевским городом «К», от которого они должны были повернуть в другую сторону.
39
Например, неспособность езидов выйти из круга, когда его рисуют вокруг них на песке. См. выше.