Коротченко бросил опасливый взгляд на коллегу, которая наблюдала за всем, и глухо выдохнул:
– Пусть Лидия выйдет.
– Зачем? – удивилась Лена.
– Это… Словом, это не моя тайна, я не могу при посторонних.
Лена пожала плечами:
– Лидия Алексеевна, вы не могли бы пять минут погулять? Я вас позову позже.
Та фыркнула, но из кабинета вышла.
– Так я вас слушаю, Максим Михайлович.
Коротченко облизал губы и, переместившись с дивана на стул напротив Лены, шепотом сказал:
– Жанна Валерьевна просила меня, если с ней что-то… вы понимаете. Словом, она просила меня уничтожить один документ.
– И вы это сделали?
– Да. Я ей многим обязан.
– Хорошо. А что именно за документ она просила вас уничтожить? Только не говорите, что вы его не прочли, я не поверю.
Коротченко опустил голову:
– Прочел. Но я ничего не понял. Как не понял и того, зачем Жанна Валерьевна хотела, чтобы я это сделал. Там не было ничего особенного – просто договор на аренду банковской ячейки.
«Отлично! – с досадой подумала Лена. – Это как раз то, чего я боялась. Названия банка у нас нет».
– А вы случайно не запомнили, в каком именно банке находилась ячейка? – цепляясь за последнюю надежду, спросила она, но Коротченко немедленно замотал головой:
– Нет-нет, этого я не помню. Честное слово.
– Понятно. – Лена со вздохом закрыла папку. – Подпишите протокол и можете быть свободны. И пригласите Волосову, пусть тоже распишется.
Он быстро поставил закорючку в протянутом Катей листе и почти бегом покинул кабинет.
Лидия, тоже расписываясь в протоколе, покачала головой:
– Вы ему зря поверили.
– В каком смысле?
– В прямом. У нашего Максима память уникальная, он любой текст может один раз прочесть и повторить назавтра без запинки. Так что наврал он вам. Уж извините, что я подслушивала. Очень мы все за Жанну Валерьевну переживаем, так жалко ее…
– Хорошо, спасибо, Лидия Алексеевна. Учту то, что вы сказали.
Лидия попрощалась. Лена с Катей убрали папки на прежнее место и вышли в коридор. Коротченко, оказывается, никуда не ушел, стоял у кабинета.
– Дверь я опечатываю, – сказала Лена, вынимая из сумки печать. – Если вы мне понадобитесь, вас вызовут повесткой.
– Но я же… Я же ничего…
– Не волнуйтесь, это обычная формальность. Вдруг у меня возникнут дополнительные вопросы.
Радости на его лице она не увидела.
Из здания галереи они вышли в тот момент, когда начался ливень.
– Ух ты, – протянула Катя. – Это ж надо, стоило зонт дома оставить, как вот оно.
– Я на машине. Но до нее надо добежать.
– Здесь метров сто. Наверное, не успеем сильно промокнуть? – с сомнением проговорила Катя.
– У нас выбора нет, – улыбнулась Лена. – Сейчас добежим, а в прокуратуре будем сушиться.
– Меня Андрей Александрович, наверное, ждет.
– Мы ему позвоним. Он должен ко мне прийти, там и встретитесь. Все, бежим. – И, взяв Катю за руку, Лена решительно шагнула под водяные струи.
– Как вы думаете, почему Жанна попросила Коротченко уничтожить банковский договор? – Катя уже устроилась на переднем сиденье и теперь стряхивала капли с волос.
– Не знаю. – Лена включила «дворники» и ждала, пока будет возможность выехать с парковки. – Может, не хотела, чтобы кто-то обнаружил в ячейке то, что для чужих глаз не предназначалось. Понять бы еще, что именно.
– Вряд ли это дневник, да?
– Не знаю, – со вздохом повторила Лена. – Вполне вероятно, что и дневник. Но что такого она могла там написать, чтобы потом бояться огласки? В любом случае, пока не найдем банк и ячейку, мы этого не поймем.
– Банков в городе не так уж много. Давайте я объеду и попробую узнать, не арендовала ли Стрелкова ячейку, – предложила Катя.
– Думаю, что так и придется поступить. – Лена перестроилась в правый ряд для поворота. – Пару дней пробегаешь, увы.
– Ничего, мне это только на пользу. Да и самой уже интересно, что такого можно спрятать в банковскую ячейку, – улыбнулась Катя. – Только вы Андрею Александровичу скажите, что задание мне дали.
– Конечно. Ты его боишься, что ли?
– Он всегда такой строгий, серьезный.
– Это он на работе такой. А вообще душа компании. Песни любит, на гитаре хорошо играет. Но когда речь о деле, он меняется, это ты верно заметила.
– А он женат? – выпалила вдруг Катя и залилась краской.
Лена насмешливо посмотрела на нее:
– А у него самого что же не спросила? Неудобно?
Катя теребила рукав и молчала. Лене эта история была не в новинку. Каждый год возникали вот такие практикантки, моментально попадавшие под обаяние сурового красавца Паровозникова. Томные взгляды, короткие юбки, смущенные улыбки, суетливые движения – словом, полный комплект. Кого-то Андрей не замечал, кому-то оказывал знаки внимания, не переходившие, однако, ни во что серьезное. В этом смысле он был непреклонен и романов с девчонками не заводил. Но поток влюбленных практиканток не иссякал, и коллеги не уставали над этим потешаться.