Хотя царя в Шумере и воспринимали как дар, «посланный небесами» после наводнения третьего тысячелетия до н. э., но он все же не смог сравняться по своему положению с фараоном Египта. В Месопотамии вокруг царского трона так и не сложились единая нация и государство, подобное существовавшему в Долине Нила. Она была поделена на ряд городов-государств, плохо контактировавших между собой, и поэтому ни один шумерский царь не стал там связующей силой. Однако, по-видимому, это не мешало древним правителям Ура получать божественный статус благодаря занимаемому ими положению62. Они также имели право собрать избранную компанию преданных придворных и телохранителей для сопровождения к месту своего последнего пристанища и для выполнения ими своих обычных обязанностей. Если такое объяснение погребального ритуала правильно, то, значит, — понятие «страна, откуда не возвращаются» и где правители и простолюдины одинаково превращаются в прах — появилось позже, например, в Израиле, где представление о «преисподней» возникло в VIII в. до н. э в значительной степени под влиянием пророков и астрологов. Ритуал погребения царей в раннединастический период в Месопотамии несколько напоминал египетский культ мертвых, и, видимо, две современные цивилизации развивались тогда более или менее одинаково в том, что касается погребальных традиций и верований. Только в третьем тысячелетии до н. э. их пути разошлись, так как тогда структура и функции государства в долине Нила и в долине Евфрата подверглись коренным изменениям.
В Эламе недалеко от Суз, как видно по нижнему слою раскопа (Сузы А), процветала шумерская культура, уровень погребального обряда которой был выше, чем в убейдской культуре63. В следующих, более высоких уровнях, соответствующих культурам Урук (В), Джемдет-Наср (С) и раннединастическнм (Д)64, развитие культа мертвых продолжалось. Эти захоронения содержали и вытянутые, и согнутые скелеты, которые, но мнению де Меккенема, помещали в могилы после разложения тел6. Погребальная керамика обладает оригинальной формой, напоминающей корзины, и украшена магически-религиозными орнаментами и символами. На печатях имеются вылепленные из глины изображения животных и женских фигурок. В детских захоронениях найдены игрушки, как и в захоронении Варка IV культуры Урук в Южной Месопотамии. Таблички с надписями в этих ранних уровнях (А, В) не обнаружены.
Собственно, эламские таблички обнаружены в Сузах не раньше уровня С вместе с сосудами для хранения провизии и печатями периода Джемдет-Наср66. Погребения становятся богаче, но остаются очень похожими на те, что находятся в нижних уровнях, хотя гончарных изделий в них немного. На уровне Д рисунки напоминают роспись на раннединастической красной керамике Месопотамии67, а печати, булавки и металлические вазы подобны найденным в царских погребениях Ура и «А» захоронениях в Кише68. Однако многокрасочность ваз наводит на мысль об их отношении скорее к Белуджистану, нежели к долине Евфрата.
В раннединастические времена в Шумере существовала, очевидно, довольно однообразная культура в горах Загрос — от Суз до Тепе-Джиян (около Нихавенд в Ва). Различия были заметны только на севере и юге. В культе мертвых преобладали династические влияния, что подтверждается характером захоронений. В пограничной с Месопотамией области Мусиан царские захоронения соответствуют шумерским традициям обожествления царей. В обоих регионах существовал несокрушимый институт священной царской власти. Но в какой из двух областей зародилась «династия» — остается лишь догадываться.
В четвертом тысячелетии до н. э. Иранское высокогорье явилось естественной колыбелью всех культурных достижений Древнего Востока. Возможно, здесь находился исток первой цивилизации Элам, и она вполне мог стать центром, чье влияние распространялось через Загросские горы — в Месопотамию, через Белуджистан и Гималаи — в Индию. Есть доказательства существования еще одного аванпоста этой же цивилизации на наносных закаспийских землях: в Западном Туркестане в Анау близ Ашхабада в 1904 г. ее следы обнаружил Пампелли (Pumpelly). В Белуджистане была найдена индийская керамика, имевшая черты сходства с персидской (Хиссар I)69.