Нырнув за изящную перегородку, я стянула футболку и спортивные штаны и накинула данный Ритой белый халат. Он был сделан из такой тонкой материи, что казался невесомым. Далёковка взяла мою одежду, быстро встряхнула и, бегло оглядев, унесла её в соседнюю комнату.
— Она не очень любит людей, — шепнула на ухо Женя, — когда-то Рите нравился один человек, но это оказалось не взаимно. Она очень быстро разочаровалась в нём и во всём человечестве в целом.
— Очень мило, — ответила я.
Мы сели на пол, ожидая возвращения Далёковки. Рита не покидала свою комнату около двадцати минут, а когда вышла, принесла аккуратную стопку одежды.
— Вот, — небрежно бросила она и передала мне свою ношу.
Я снова зашла за ширму и переоделась. Ткань теперь была приятно прохладной и без единого пятнышка, даже дырка футболке исчезла без следа.
— Спасибо большое, — снова поблагодарила я, но Рита лишь поджала губы и скрестила руки на груди.
Всем своим видом она показывала, что не желает меня здесь видеть ни секундой более. Женя тихонько её поблагодарила, и мы поспешили выйти на улицу.
— А, когда чистая, ты очень даже ничего, — похвалил Лёша.
— Вот спасибо, — усмехнулась я, — такого комплимента мне ещё не делали.
— Тебе делали комплименты? — наиграно удивлённо спросил Шелтон и, дождавшись, когда я закачу глаза, захохотал, довольный своей шуткой.
— А с рукой что делать будешь? — поинтересовался Тимофей.
Я пожала плечами. Пальцы всё ещё не разжимались, хотя мизинец начинал подрагивать. Блеск остался только возле ногтей, так что, скорее всего, вот-вот я наконец-то снова смогу управлять собственной рукой. Как ускорить процесс, оставалось загадкой, поэтому приходилось ждать.
— А теперь отговорка, — напомнила я, — иначе я даже этот вечер не переживу.
— Мы встретили тебя и потащили к себе, — предложила свою теорию Женя.
— Как-то это скучно, — сказал Лёша.
— А мы разве весёлую историю придумываем? — возразила я.
— Почему ты тогда не позвонила? Могла позвонить!
— Телефон дома! — для убедительности я похлопала себя по карманам.
— Ладно, а почему у родителей разрешения не спросила? — не унимался юноша.
— Потому что это произошло неожиданно, — подхватил Фей, — она ведь не думала, что увидит нас!
— Ладно-ладно, — Лёша примирительно поднял руки вверх, — отговорка вполне сносная. А где именно мы встретились?
— Ты пришёл позже, — сказала Женя, — а мы увидели Олесю на речке за её домом.
— Хорошо, пусть так, — Лёша кивнул.
— Вы куда?
Мы обернулись, и на лице моих друзей мелькнула какая-то досада. Из-за угла дома выбежал мальчишка лет десяти с копной чёрных торчащих во все стороны волос. Подлетев к нам, он, сверкая своими большими тёмными глазами, воскликнул:
— Я с вами!
— Лохматый, иди домой, — угрюмо отрезал Тимофей.
Мальчик посмотрел на нас с надеждой и задержал особо жалобный взгляд на мне.
— Мы тебя с собой не возьмём, Лохматый, даже не надейся, — Шелтон безжалостно замотал головой. — Лимит доверия исчерпан.
Лохматый нахмурил брови-угольки и выпятил вперёд нижнюю губу.
— Я хочу с вами! — упрямился мальчик.
— Мы не гулять идём, — ответила Женя, — иди домой.
— Ну, попросите у меня теперь что-нибудь, — обиженно пробурчал Лохматый себе под нос, развернулся и побрёл вглубь посёлка.
— Интересно, что мы можем у него попросить? — хмыкнул Фей.
— Лохматый? — удивилась я.
— А ты его шевелюру видела? — откликнулся Лёша.
— Везде за всеми увязаться хочет, — пожаловался Тимофей, — достаёт жутко.
— Он вроде милый, — я пожала плечами, глядя на удаляющуюся крошечную фигурку мальчишки.
— Лохматый такой же милый, как я — русалка, — заверил Шелтон.
Оглядываясь, как бы Лохматый не увязался следом, мы вышли из Далёково. В руках помимо толстой книги о спутниках я теперь держала ещё и баночку с обесцвечивающим раствором. Лучше родителям всего этого не показывать, а то начнутся ненужные расспросы. Было решено запрятать мои трофеи там, где я смогу их быстро и незаметно взять.
— У тебя есть такое место? — спросил Тимофей.
— Ну, должно быть, — я пожала плечами, прикидывая в уме подходящий тайничок.
— Желательно, чтобы оно было на улице, — сказала Женя, — там, где твоё появление не будет подозрительным.
— И там, где никто никогда не убирается, — добавил Лёша.
— Где-нибудь в огороде? — предложила я.
— Хочешь сказать, что огород сам себя полет и поливает? — мотнув головой, возразила Женя. — Там нельзя ни в коем случае!
— Сарай у тебя есть? — спросил Фей.
— У кого в деревне нет сарая? — удивился Лёша.
Я покачала головой:
— В сарае Василиса часто лазает, опасно.
Мы замолчали, размышляя, где же ещё можно устроить тайник.
— Чердак, — вдруг вспомнила я, — там столько вещей, что глаза разбегаются!
— А не будет странно, если ты полезешь туда? — усомнился Тимофей.
— Нисколько, я люблю там сидеть, мои это знают, — довольная идеей, ответила я.
— И как ты собираешься залезть на чердак, не показавшись кому-то на глаза вот с этим? — Лёша кивнул на книгу и баночку.
Я помрачнела. Шелтон был прав — чтобы забраться наверх, нужно зайти в дом. А какой смысл в таком тайнике, если не получится незаметно пронести туда что-нибудь? Нужно думать дальше.
— Я понятия не имею, — сдалась наконец я.
— А я имею, — вдруг обрадовался Шелтон.
Красноглазый хитро прищурился, будто дразня.
— Ну? — поторопила Женя.
— Дай это мне, — барским тоном произнёс оборотень и протянул руки.
Я вручила ему раствор и книгу, юноша остановился, поставил их на землю и открыл баночку. Мы молча наблюдали за тем, как парень, макнув пальцы в обесцвечивающий раствор, тонким слоем обмазал сначала книгу, а потом и саму ёмкость. Предметы исчезли на глазах!
— Ты гений, — не выдержала я, и Лёша заулыбался, будто кот, которого почесали за ушком.
— Руку, — скомандовал парень.
Я удивлённо протянула ему свободную руку. Шелтон фыркнул и взял моё заколдованное запястье. Быстрым движением он прошёлся пальцами по ниточке, что выглядывала из кулака, и она тоже обесцветилась.
Было странно нести что-то, но, опуская взгляд, видеть лишь собственные руки.
Оборотень отобрал у меня невидимые предметы:
— Обязательно спалишься. А вот я — нет, — высокомерно заявил он и зашагал вперёд.
Мы с Женей закатили глаза, но возражать было глупо. Всё-таки, парень прав — обесцвеченные предметы занимали довольно много места, а к Лёше как-то особенно близко никто из моих приближаться не станет.
Мы вышагивали в сторону моего дома уже примерно полчаса. Усталость больше не стояла скромно в сторонке, а ясно давала о себе знать. От долгой ходьбы начали болеть ноги и закололо в боку, а в горле было сухо, словно я целую вечность провела без воды.
— Ты как? — спросил Тимофей, когда я в очередной раз споткнулась на ровном месте.
— Нормально, — почти не разжимая губ, ответила я.
— Нормально — это как я, — возразил Лёша, — а ты явно не нормально.
— Ну… немного устала.
— Немного — это тоже как я, — гнул своё Шелтон.
— Я уже целый день из леса не выхожу! — пожаловалась я и снова споткнулась о выступающие корни, едва не упав на землю.
— А мы тут живём, так что не ной, — юноша хмыкнул.
— … сказал человек-лис! — фыркнула я. — Для обычного человека твой аргумент не аргументный.
Никогда ещё я не была там рада замаячившим впереди крышам залесьевских домов. Сумерки пока не намекали на скорое наступление ночи, но в воздухе уже чувствовалась вечерняя прохлада.
— Ещё раз всё обсудим, — произнесла Женя, и мы пошли чуть медленнее.
— Я была у речки за домом, — начала я.
— Мы с Женькой увидели тебя и позвали к себе в гости, — подхватил Тимофей.
Все повернулись к Лёше. Лениво жуя длинную травинку, он закончил: