— Наши уже, наверное, давно вернулись с ярмарки и теперь недоумевают, куда мы с Василисой делись, поэтому нам надо…
— Да брось, — перебил Денис, скорчив рожу, — когда ты последний раз была на ярмарке, сколько времени вы там провели?
Я задумалась. Обычно это занимало у нас часа два, не меньше, а если вспомнить, как бабушка ответственно относится к покупкам, то на этот раз всё будет ещё дольше. Уловив моё замешательство, юноша победно усмехнулся.
— Вот именно. Так что идёмте.
Я нехотя повиновалась. Мальчишки уже скрылись по едва заметной тропке среди камышей, на берегу остались только я, Денис и Вася. Приобняв сестру, я пошла за Денисом.
— Почему вы не рыбачите на своём берегу? — боюсь, получилось не очень доброжелательно, но, даже если так, парень и виду не подал.
— У вас удобнее: и мостик лучше, и места для ребят больше. Поэтому им не нужно далеко убегать, а мне их хорошо видно, если что-нибудь случится.
Перед нами возник тоненький, хрупенький мост, перекинувшийся с одного берега на другой. Большая часть мальчиков уже стояла на том берегу, остальные цепочкой по одному перебирались туда же, держась руками за скрипящие перила. Под ними бурлила узкая, но довольно глубокая река. Я в ужасе посмотрела на Дениса.
— Это несложно, — поспешил успокоить меня Денис, — я помогу.
Я вовсе не трусиха, но то, что Василиса норовила опередить меня и скорее перебраться через небезопасный мост, меня очень настораживало. В детстве я ходила в бассейн, но только пару месяцев, так что плавала не очень хорошо. Да и сейчас отношение к воде не стало лучше, поэтому я всячески избегала подобных водоёмов.
Денис встал на край моста, одной рукой придерживаясь за перила, а другую протянув мне. Я не пошевельнулась.
— Ле-е-еся! — заныла Василиса.
Парень терпеливо ждал моего решения. Наконец я осторожно протянула свою руку, и Денис радостно улыбнулся. Второй рукой я по-прежнему прижимала к себе сестру.
— Не смотри вниз, — посоветовал Денис, гипнотизируя меня своим взглядом, а сам отступил назад.
Я шагнула следом, Василиса сделала два маленьких шажка. Медленно, аккуратно мы наконец-то достигли другого берега. Мальчишки возмущённо галдели, Вася вторила им. Денис всё ещё держал меня за руку, хотя мост остался позади.
Громкий хруст ветки на том берегу вернул меня в реальность. Я резко обернулась, ища взглядом то, что могло привлечь моё внимание, но ничего странного не увидела. Денис последовал моему примеру.
— Кажется, никого, — осторожно произнёс юноша и чуть улыбнулся, будто посчитал меня полоумной. Его рука выскользнула из моей.
Я постаралась сохранить невозмутимость, хотя это немного задело меня.
Даже если по ту сторону моста действительно кто-то был, за деревьями его было бы невозможно увидеть. Я пожала плечами и пошла за остальными.
Родственники Дениса и, как оказалось, его племянника Саши были рады нам с Васей. На появление ватаги мальчишек они отреагировали совершенно спокойно. Видимо, мальчики частенько сюда заглядывают. Нас пригласили перекусить, и даже Василиса храбро проглотила свой кусок пирога с курицей.
Часов до двух мы с Денисом болтали на чердаке, спрятавшись от доставучих ребят. Василиса бегала с ними, так что в случае чего я тут же узнаю всё о её местонахождении. Денис пугал меня экзаменами, которые я должна сдавать следующим летом по окончании школы, рассказывал о себе, а я неохотно выкладывала ему свою биографию.
Время шло, и я понимала, что вот-вот придётся уйти. Боюсь представить, что подумают родители, когда вернутся домой и не найдут нас с Васей. А может, они уже дома… Денис вызвался проводить нас, чтобы показаться моей семье. «Должны же они знать, с кем их дочери гуляют», — пожал плечами парень. Хотя, как мне показалось, он просто хочет убедиться, что я не рухну с моста, когда буду переходить речку. И на том спасибо.
Дома обнаружился ещё один плюс присутствия Дениса. При нём меня никто не отчитывал за безответственное поведение. Родители просто буравили гневным взглядом, так что надежды на быстрое прощение улетучились. Ну, я хотя бы буду готова, когда обвинения посыпятся градом.
Денис ушёл, а я кинулась в огород, где дедушка поливал картошку. Кто-кто, а он не будет меня ругать, это я знала точно. Он лишь вздохнёт глубоко и печально, тихо произнесёт: «Эх, Леська-Леська…», и всё. Он знает, что этого достаточно, чтобы меня замучила совесть.
Я вышла в огород, отыскивая дедушку. Вон он, у бака, набирает воду в большую металлическую лейку. Я подошла, всем своим видом изображая раскаяние.
— Эх, Леська-Леська, — тем же тоном, что и в моих мыслях, произнёс дедушка.
Я положила голову на его сильное, твёрдое плечо и стала молча наблюдать, как вода стремительно заполняет лейку.
— Слева, под смородиной, — ответил на мой немой вопрос дедушка.
Подошла к кусту смородины, заодно сорвав и запустив в рот горстку чёрных ягод, и вытащила ещё одну лейку, чуть поменьше. Самый лучший способ показать взрослым своё раскаяние — помочь им.
— Это вы у Беретьевых были? — спросил дедушка.
— Понятия не имею, какая у них фамилия, — честно ответила я.
— Ну, Денис-то этот, он из Беретьевых, — вслух рассуждал дедушка, ловко вытащив тяжёлую лейку из бака с водой.
— Ты их знаешь?
— А кто ж не знает, — дедушка усмехнулся, — тут все друг друга знают.
Мама приняла самую жестокую и одновременно мягкую позицию — она попросту не разговаривала со мной. Отец же вскоре сдался и перешёл на сторону дедушки. Что касается бабушки, то она вообще не считала меня в чём-то виноватой.
Для Васи всё обернулось ещё радужней — провинилась я, значит, она — милый ангелок. Меня бесила такая логика, но сейчас я не возражала.
Перед сном я уткнулась в своего любимого «Шерлока Холмса», на страницах которого уже давно должны были появиться рельефные отметины в виде моих пальцев, так часто я перечитываю эту книгу. В комнате возникла Василиса в жёлтом халатике. Она взобралась на кровать и обняла меня тёплыми руками. Мокрые после купания волосы коснулись моей кожи, но я даже бровью не повела. Мы молча сидели — я читала, а Василиса, пустым взглядом уставившись в книгу, думала о чём-то своём. В такие моменты я обожала свою сестру, мы были единым целым, которое ничто на свете не способно разрушить.
Лёжа с закрытыми глазами, я недоумевала, почему стоит такая тишина. Раз я проснулась, значит сейчас утро. А если сейчас утро, то Вася должна была уже давно скакать по постели, возмущаясь, что у меня такой крепкий и долгий сон. Однако никто меня не будил. Во всём доме раздавалось лишь тиканье часов с кукушкой в комнате дедушки и бабушки.
Тогда я приоткрыла один глаз. Сначала показалось, что у меня ничего не получилось, потому что было так же темно, как и с закрытым глазом. Я открыла второй и только тогда поняла, что сейчас вовсе не утро.
По ночам я просыпаюсь очень редко. Но если просыпаюсь, то это означает лишь одно.
Додумать не успела — из носа потекла густая горячая кровь. Резко вскочила, запрокинув голову, нырнула в недра сумки и вытянула оттуда небольшую косметичку, в которой на такие случаи всегда была вата. Не скажу, что я удивилась — после резкой смены климата ожидалось, что это случится гораздо раньше, но капиллярные сосуды продержались дольше, чем я думала. Им бы памятник поставить…
Отщипнула немного от куска ваты и быстро сунула в нос. Кровь вроде шла не так уж сильно, так что скоро я вполне смогла бы снова уснуть. Кинула взгляд на родительскую кровать. Спят. Отлично, не стоит их будить, а то начнётся апокалипсис — у дочки кровь пошла, вызывайте скорую. А лучше спецназ и президента. Тогда я посмотрела на кровать сестры, которая оказалась пуста.
Кровь, кажется, отхлынула от лица, хотя вата по-прежнему набухала и окрашивалась в алый. Васи нет. Она лунатит. Что с ней может произойти здесь, когда девочка ещё не привыкла к местности? Она ведь может упасть, и это — самая радостная перспектива.
Ощущая, как кровь, преодолев слой ваты, потекла по лицу, я кинулась из комнаты в поисках сестры. Солоноватая жидкость проникла в рот, оставляя на языке неприятный вкус, и потекла дальше, замерев на подбородке. Я подставила ладонь, и тёплая капля упала на руку.