Попробовала открыть глаза, однако мне не удалось даже дёрнуть веком. Попыталась что-нибудь сказать, но как только набрала в грудь чуть больше воздуха, мысленно закричала, потому что физически этого сделать не смогла — правый бок прожгла такая боль, будто в меня с той стороны вонзили большой кухонный нож и провели им вдоль рёбер, не вынимая из тела.
— …рука и, кажется, ребро…
Что «рука и ребро»? Сломаны, что ли? Потрясающе… Я набралась смелости и попыталась пошевелить хоть чем-нибудь. Безуспешно. Гул в голове усилился, и я снова провалилась куда-то в никуда.
Тишина. Странно, но в последнее время почти каждое моё пробуждение сопровождается тишиной, о чём я раньше и мечтать не могла. Лёжа на спине с закрытыми глазами, я оценила свои силы. Кажется, гул стал тише, да и боль в теле можно стерпеть. Рывок…
Глаза распахнулись. На смену чёрному туману пришёл белый с красноватыми пятнами. Я чуть-чуть подождала, и туман исчез совершенно.
Это была незнакомая, просторная комната, в которой я лежала на диване. Стены оклеены красными обоями — вот что значили пятна этого же цвета в белом тумане, — а потолок был белым-белым. Я чуть повернула голову и увидела приоткрытую дверь, из-за неё доносились тихие голоса. Пришлось напрячь слух так, в ушах застучала кровь. Голос той самой незнакомки, что просила меня очнуться… и мамин. Мама здесь?! Теперь-то точно апокалипсиса не избежать…
— Ыыы? — выдохнула я, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.
За дверью послышались шорохи, и в комнату заглянула мама.
— Олеся! — полушёпотом воскликнула она и бросилась к дивану.
Из-за её спины я наконец-то увидела ту женщину. На вид ей было не больше тридцати, длинные, светлые волосы спадали вниз мягким потоком на тонкие, узкие плечи. Женщина была ниже моей мамы, но сказать, что она коротышка, язык бы не повернулся. Большие голубые глаза на изящном лице смотрели на меня с таким беспокойством и заботой, будто в комнате было две мамы.
— Олеся, как ты себя чувствуешь? — спросила настоящая, и я снова перевела взгляд на неё. Нет, здесь только одна мама — моя, а та женщина была лишь хорошим, добрым человеком.
— Странно, — уклончиво прохрипела я. А что ещё можно было сказать, чтобы не разволновать её ещё сильнее?
— Странно? — мама явно ожидала другого. — Ты свалилась с обрыва, заработала себе трещину в рёбрах и сломанную руку, и чувствуешь себя всего лишь странно?
— Болевой шок, — отозвалась женщина.
— Да, наверное, — согласилась мама. — Ты помнишь что-нибудь?
Я задумалась. Да, я помню всё, что видела, но другой вопрос — что я видела?
— Велосипеду каюк? — спросила я.
Незнакомка засмеялась, и этот смех будто заглушал тупую боль в ребре и в левой руке, где я её и не замечала раньше. Мама устремила на женщину вопросительный взгляд, я тоже.
— Удивительная девушка, — пухлые губы, не обнажая зубов, растянулись в ласковой улыбке, — столько боли и ужаса, а она волнуется о велосипеде!
Мама тоже выдавила из себя смешок, хоть и не такой убедительный. Она снова смотрела на меня, словно ждала, что я сдамся и начну жаловаться.
И только теперь я заметила, как припухли её веки и как покраснели глаза. Мама плакала из-за меня… Я никогда в жизни не видела, как она плачет, и сейчас мама сделает всё возможное, чтобы это так и осталось.
— Я в порядке, честно, — пообещала я и ободряюще улыбнулась.
— Вася устроила голодную забастовку, — неожиданно сказала мама, — кричит, что пока ты не придёшь, она к еде не притронется.
— Что ж, скоро ей придётся придумывать новую отговорку.
Василиса… Ей сказали всё как есть или решили не грузить? Наверное, о самых страшных подробностях умолчали, мама не позволила бы кому-либо ляпнуть лишнего в присутствии семилетней дочки.
— А папа где?
— Дома, с Василисой. Я ему сейчас позвоню и скажу, что ты очнулась. Мы заберём тебя домой, и всё будет хорошо, — кажется, мама разговаривала уже не со мной. Плохой признак…
Она достала телефон и стала с отрешённым видом нажимать на кнопки.
— В саду связь лучше, — сказала светловолосая женщина, и мама вышла из комнаты.
Незнакомка подошла ко мне и осторожно села на краешек дивана.
— Ты заставила нас поволноваться, Леся, — мягкая улыбка озарила её лицо.
— Простите…
Она снова рассмеялась. Ей так идёт улыбка!
— Тебе не за что извиняться. Не переживай, у меня медицинское образование. Пока ты была без сознания, я осмотрела тебя, как могла, а ты даже не шелохнулась. Помнишь что-нибудь?
Я покачала головой. Единственное, что я всплывало в сознании из всего произошедшего после моего грациозного падения с обрыва — голос этой женщины, пробивающийся сквозь темноту.
Но ведь был ещё один участник ДТП — водитель, который должен был пострадать не меньше меня. Почему о нём никто ничего не говорит?
— А водителю повезло ещё больше — он просто вылез из своей груды металла, в которую превратилась машина, и сейчас уже дома, — она что, читает мои мысли? — Правда, он утверждает, что на него напало огромное лохматое чудовище, которое ему чуть руку не оттяпало… Но он был пьян, так что этими словами можно пренебречь.
Встал и пошёл, как ни в чём не бывало? Разве такое возможно? Я во все глаза смотрела на женщину рядом со мной, ожидая объяснений, но та молчала.
— Кстати, меня зовут Лена, — мягко произнесла она.
— Спасибо, Елена, — тут же выпалила я.
— Нет, Лена, — поправила она.
— Спасибо, Лена, — почему Лена? Будто мы сто лет знакомы… Ох уж это негородское гостеприимство.
Дверь приоткрылась, и мы обе повернулись на звук. Я ожидала увидеть маму, но вместо неё в комнату вошёл парень. Удивительно, что тут в округе, оказывается, так много моих сверстников! Да ещё и парней. Но этого высокого, красивого, светловолосого юношу я знала, точнее, видела когда-то раньше. Егор. Наши компании часто пересекались, но никакой дружбы, как и вражды, не было и в помине. Юноша задержал на мне свой взгляд и, без всякого сомнения, узнал меня. Он кивнул, будто мы встретились где-то на улице, и я вовсе не лежала на диване в, видимо, его доме, обильно обмотанная бинтами. Я нерешительно улыбнулась в ответ.
Егор перевёл взгляд на Лену. Как похожи! Бледная кожа, почти одинаковые глаза, только у юноши на краю небесно-голубой радужки, в отличие от глаз Лены, была зеленоватая кайма. Кем они друг другу приходятся?
— Я так поняла, с моим братом Егором ты уже знакома? — поинтересовалась женщина.
Брат? Мило.
— Что произошло? — ровным, спокойным голосом перебил Егор.
— Несчастный случай, — откликнулась Лена, — пьяный водитель, велосипедистка Олеся, обрыв. Весёлые истории!
Парень хмыкнул, его взгляд снова метнулся на меня и задержался на сломанной руке.
— Мои соболезнования, — немного равнодушно произнёс он и исчез за дверью.
Лена нахмурилась.
— Ему следует быть более гостеприимным.
Она встала, подошла к двери и только тогда обернулась:
— Я буду в соседней комнате, если что-нибудь понадобится, позови.
Остаться наедине с собой мне не помешает. Выражая своё согласие, я кивнула и осталась одна в этой комнате. Нужно восстановить полную цепь из событий, произошедших там, на улице.
Закрыла глаза, и перед мысленным взором возник автомобиль и его водитель. Теперь мне ясно это отрешённое выражение лица — всему виной нетрезвое состояние. Больше не прояснилось ничего. Яма под колесом, велосипед падает, а вместе с ним и я. А потом неимоверно сильный удар справа, которого, видимо, и не выдержали рёбра. Меня перевернуло, поэтому я не смогла увидеть всего, а когда уже летела вниз, зацепила мельком крушение машины за кустами. И что-то ещё…
Огромное лохматое чудовище, которое напало на водителя, и то, что спасло меня от столкновения с автомобилем — есть ли здесь связь? Если есть, то какая? Может быть, это вовсе и не пьяные бредни…