***
Серый свет скрытого за грозовыми тучами солнца, потрескивающие в роскошном массивном камине дрова, паучок, плетущий нить в углу стены — все это располагало к напряженной беседе. Но та никак не могла начаться. Семейство Ааронов уселось за круглым дубовым столом в мрачном молчании, полном тяжелых предчувствий. Старик Йоханес оставил после себя приличное состояние, и одним замком на очень хорошей земле оно не ограничивалось. Слухи слухами, но Йоханес при жизни был очень деятельным мужчиной, не упускавшим возможностей.
Габриэль стучала пальцами по столу, Альфред качался на стуле, сложив руки, Мия, Харпер и Лютер так же хранили молчание, то и дело раздраженно поглядывая на дверной проем. У самого камина стоял, вытянувшись по струнке, старый слуга Вольфганг, сверкая идеально выглаженным смокингом. Ручейки стекали по стеклу, и за яркой вспышкой молнии последовал долгий разнотональный гром.
— Да где его черти носят?! — вспыхнул Альфред.
— Упился, наверное, — зло усмехнулся Харпер. — Давайте начинать без него.
— Без него нельзя, — фыркнула Габриэль. — Все равно придется заново потом зачитывать. Он же нам на слово не поверит.
— Господин Йоханес велел читать завещание в присутствии всех его родственников, — почтительно сказал Вольфганг. — Я дал ему слово, что так оно и будет.
— Слово, данное покойнику, не имеет силы, — фыркнул американец. — Оставим этот душный романтизм. Я и так потерял много драгоценного времени и на эту поездку, и на замок, и на обеды. В Нью-Йорке меня ждут дела.
— В самом деле, — добавил Лютер. — Давайте скорее узнаем, что кому завещал дедушка. Впереди еще похороны. Мы не можем вечно тратить время на эту… канцелярщину. Нужно позаботиться о последнем желании.
Мия робко подняла взгляд и добавила:
— А давайте сходим за дядей Сальве? Это… Это займет ведь не больше пяти минут?
— Я за ним не пойду, — фыркнул Альфред. — Пошлем слугу. Вольфганг, где та девчонка, что разносила белье?
— На кухне, господин. Моет посуду.
— А рядом нет никого?
— Никого, господин.
— Я схожу, — сказал молодой лорд, вставая из-за стола. — Наверняка дядя Сальве сейчас уничтожает запасы дедушки.
— Только не затягивай, — фыркнул Харпер. — Если он вдрызг пьян, завещание будем читать без него. И мне плевать, что там хотел старик. Время — деньги.
Лютер спешно вышел из комнаты, оставив родственников наедине с мрачными мыслями. Гремел гром, сверкала молния, разгоняя прячущиеся по углам мрачные тени. Мия подняла робкий взгляд на Вольфганга. Старик казался ей жутким, пугающим колдуном из сказок. Настоящий дворецкий Дракулы, милой улыбкой и обходительными манерами завлекающий проезжих девиц в гости к господину. Только лишь для того, чтобы смотреть, как тот выпивает их кровь.
Мия вдоволь набродилась по замку, пока опекун перебирал торговые накладные и доводил до ума взятые в дорогу бумаги. Было очень легко выскользнуть из комнаты, ведь Харпер, казалось, и вовсе не замечает существования девочки. Впрочем, Мия на это никогда не жаловалась. Он ее кормил, одевал, давал деньги на шляпки и оплачивал обучение в школе благородных девиц. А что до любви и родительского тепла, то Мия никогда его и не знала.
Замок старого Йоханеса очаровал девушку. Вскружил голову романтичной готикой, пыльной атмосферой седой древности и зловещими тайнами, связанными с личностью его строителя. Она шла по коридорам под бдительным надзором старинных портретов, рыцарских доспехов и мечтала о том, какие страшные загадки скрыты в этих сырых каменных стенах. В узких проходах, в заваленных рухлядью комнатушках и погребах, в старой оборудованной под склад церкви. Выглядывая из бойницы одной из пяти замковых башен, она бросала мечтательный взгляд на давно опустевший разбитый плац и представляла, как отряд закованных в кольчуги и латы воинов выстраивается на нем, готовый к очередному походу. Как перед ними возвышается черноусый, коричневый от загара великан в цветастых одеждах со здоровенным палашом на боку. Знаменитый и ужасный Хуарес Аарон, свирепый конкистадор, огнём и мечом насаждавший среди несчастных индейцев свет христианской веры. Жадный до золота и женской красоты. Она парила в облаках, околдованная темным ореолом Хуареса и его потомка Йоханеса Аарона, заслужившего, пожалуй, даже более зловещую и оттого дико притягательную репутацию.
Сейчас же мечты и фантазии растворялись, уступая место раздражению. Альфред и Габриэль злились, опекун злился, даже на лице старика Вольфганга проклевывались нотки недоумения. Едва ли Сальве намеренно пропустил читку завещания. Наверняка он напился, демонстрируя тем полное пренебрежение и к покойному отцу, и к своим родичам. Мию это задевало. Воспитанная в лучших традициях школы, она не могла смириться с таким свинством. Но все же, держала негодование при себе.
В дверном проеме показалась фигура. Краткий миг радости сменился легким разочарованием. Взгляд Мии скользнул по черно-белому наряду горничной, по завязанным в косы золотистым волосам, по нежно-округлому личику юной служанки. Той, что убиралась в ее комнате полчаса назад. В руках она держала венок из черных роз, перевязанных золотыми лентами.
— Господа, — почтительно поклонилась она и подняла взгляд на Вольфганга. — Венок для покойного лорда. Вы говорили…
— Положи ему в гроб, милая, — ответил Вольфганг.
— Что это? — спросил Альфред, кивая на венок.
— Исполнение последнего желания лорда Йоханеса Аарона, господин, — почтительно ответил старик. — Он очень любил черные розы и велел положить себе в гроб венок.
— Какое странное желание, — фыркнула Габриэль.
Служанка резко юркнула за дверь.
— Что-то он долго, — хмыкнул Альфред, прекращая качаться на стуле.
— Ой, еще и ты давай за ним сходи, Альфи! — вспыхнула Габриэль. — Ну, в самом деле, это какое-то свинство! Мы все — занятые люди! Приехали сюда, как просил дедуля, все как надо сделали, наняли рабочих нести гроб в склеп. Неужели этого недостаточно, чтобы и нас уважить? Давайте скорее раскроем завещание.
— Прошу вас, потерпите немного, — умоляюще ответил старик.
— Нет, — рявкнул Харпер, хлопая ладонью по столу. — Хватит с меня ожиданий. Вольфганг, читай письмо.
— Но лорд…
— Вольфганг, — добавила Габриэль. — Остальные почитают письмо позже. Не заставляй нас тебе приказывать.
— Простите, господа, — болезненно ответил старик. — Но мое слово…
— Черт бы тебя побрал! — взревел Харпер. — Я не намерен тратить драгоценное время из-за пьяницы! Либо ты прочтешь письмо сейчас, либо, клянусь, я вырву его у тебя и…
Аароны вздрогнули от пронзительного визга. Легкое замешательство сменилось недоумением. Альфред медленно покосился на дверной проем.
— Кричали из комнаты с гробом.
— Господи Иисусе! — закричала служанка. — Милостивый Боже!
Альфред резко подскочил и бросился в коридор, остальные поспешили за ним, гремя стульями. Через мгновение семейство уже ворвалось в комнату с гробом и застало прижавшуюся к стенке бледную девушку. Она дрожала, по щекам катились слезы, безумный взгляд впивался в гроб.
— Что случилось?! — крикнул Альфред, подходя к ней. — Чего ты виз… жишь.
Альфред недоуменно уставился на гроб. Его примеру последовали остальные, и вскоре тишина сменилась поражёнными вскриками и вздохами. Харпер громко выругался и перекрестился, Габриэль, побелев, отошла к двери. Мия зажала рот ладошками и попятилась.
— Девочка, — тихо спросил Альфред служанку. — А где тело?
— Он… Он… Он… Он… Он…
— Что «он»?
— Он… Он… Он…
Гарбиэль подбежала к девушке и, вцепившись в плечи, резко ее встряхнула.
— У бедняжки шок, наверное, — испуганно заявила она.
— Где тело? — еще раз спросил Альфред.
— Он… Он… Он…
— Милая, — нежно прошептала Габриэль, касаясь ладонями щек служанки. — Успокойся. Дыши ровно, полной грудью. Раз-два. Раз-два. Вдох-выдох. Ну же, вдох-выдох. Успокоилась?