— Вот черт, — тихо выругался Харпер. — Значит, надо найти тело старика. Иначе не видать нам ни денег, ни замка, ничего. Вольфганг?
— Да, господин?
— Сколько в замке слуг?
— Только я и две служанки. Остальных лорд Йоханес распустил. Он был уверен, что Сальве продаст замок или наймет новых слуг.
— Все дела бросайте и начинайте поиски Йоханеса. Весь замок перевернуть, но найти его. Ясно?
— Да, господин.
— Приступай, — отмахнулся Харпер и, дождавшись, пока старик уйдет, заговорил: — оставим склоки на другой раз. Нужно во что бы то ни стало найти этот дохлого старого ублюдка. Обыскиваем замок комнату за комнатой.
— Кхем-кхем, — театрально кашлянула Габриэль и с ехидной злобой во взгляде кивнула в сторону настенных часов. Стрелки отмеряли десятый час, и на замок стремительно наползала тьма приближающейся ночи. — В замочке дедули, между прочим, не проведен ток, дорогой кузен. Никого мы сегодня уже не найдем.
— Будем искать с фонарями! — рявкнул Харпер, вставая из-за стола. — Хоть всю ночь напролет! И если я узнаю, что тело украл кто-то из вас… Пожалеете.
— Разугражался, чертов янки, — закатил глаза Альфред. — Откуда нам знать, что это не ты подстроил кражу тела? Подговорил своего водителя… Кстати, а где он? Все еще в машине?
— Он ждет меня в машине. И он тоже будет искать, — с тихой злобой в голосе ответил американец.
— А как же дядя Сальве? — вдруг подала голос Мия. — Мы не можем оставить его в погребе. Надо его куда-нибудь перенести…
— Не сейчас! — рявкнул Харпер. — У нас есть более насущные дела. Все берем лампы и начинаем искать.
На замок опустилась густая тьма, но о сне не было и речи. В залитых потоками воды стеклах горел свет ламп, огоньки мерцали вдоль коридоров, мимо бойниц башен, с трудом разгоняя густую тьму лишенной луны и звезд ночи.
Альфред и Габриэль должны были разделиться, но, наплевав на приказы Харпера, они шли бок о бок, вглядываясь в плохо освещенные коридоры. Оранжевый огонь ламп освещал неплохо, но от него тени по углам становились гуще и будто оживали. Габриэль чувствовала липкий страх, почти полностью вытеснивший из сердца обиду. Она шла вслед за братом, мысленно проклиная жестокого и несправедливого злодея Йоханеса, обделившего их наследством. Она не могла понять, как можно быть настолько бесчувственным сухарем. Как можно ставить на одни весы и без того зловещую репутацию рода Аарон и светлые чувства, вспыхнувшие по велению Господа в сердцах двух родственников. Неужели старик Йоханес считал, что Габриэль и Альфреда толкнула к свадьбе одна лишь нездоровая похоть?
— Ни черта не видно, — раздраженно заметил Альфред, переводя взгляд с черного коридора на дрожащий огонек лампы. — Этот замок — настоящий лабиринт.
— Я вообще не понимаю, какого дьявола мы шляемся тут ночью, — хмуро ответила Габриэль. — Если дедуля и впрямь воскрес, то лучше запереться в комнате, посыпать порог солью и молиться Иисусу, пока не рассветет. Вдруг он вампир!
— Гэби, — Альфред остановился и ошарашенно посмотрел на сестру. — Гэби, ты что, и вправду считаешь, что старик восстал из мертвых? Лежал-лежал, устал, а потом взял и пошел? Воздухом, так сказать, свежим подышать?
— Ну… А как еще это объяснить? Альфи, я видела глаза той девочки. Она не врала и не играла. Ей действительно было очень страшно. Что, если…
Молния рассекла небеса, яркой вспышкой озарив коридор замка. Серебристый огонь вырвал из тьмы старинные картины, сверкающие забрала рыцарских доспехов и жуткую фарфоровую маску в самом конце. Габриэль вскрикнула и указала во мрак дрожащей рукой.
— Там кто-то стоял!
— Что?! — испуганно охнул Альфред, направляя фонарь. — Не показалось?
— Там кто-то был!
Альфред тихо выругался и, приказав сестре держаться за спиной, медленно двинулся во мрак. Дождь барабанил по стеклу, огонек в лампе дрожал, не спеша обнажать скрывающуюся во мраке опасность. Новая вспышка молнии рассекла небо на дюжину частей, вновь осветив коридор. Альфред остановился, понимая, что ноги деревенеют. Страх опутал сердце при виде стоящего в конце коридора человека. Старинный смокинг, белое жабо, чудовищная фарфоровая маска на лице. Он смотрел на них.
— Дедушка? — прошептала Габриэль, едва не падая в обморок.
Едва огонь лампы коснулся фрака и маски, как зловещий призрак развернулся и шагнул в дверной проем. Альфред, стиснув зубы, зашагал следом за мертвецом. Ужас сковывал по рукам и ногам, но присутствие сестры вселяло мужество в сердце.
— Ты куда?! — испуганно закричала Габриэль.
— Мы ведь его ищем, да? — зло прошипел Альфред. — Давай за мной!
Гэби бросилась вдогонку, чувствуя, как подкашиваются ноги. Страх выворачивал душу, и даже за спиной Альфреда она не чувствовала себя в полной безопасности. Аароны юркнули в дверной проем вслед за мёртвым и оказались в широкой комнате с высоким потолком. Габриэль огляделась и тут же пожалела об этом. Высокая железная люстра, следы от гвоздей на стене, разбитый пол и пыльные скамейки. Сомнений не было: когда-то здесь была часовня, где слуги лорда Хуареса молились, пока сам конкистадор и его семейство были в церкви.
— Он здесь? — прошептала Габриэль. — Альфи, он здесь?
— Да, — хрипло ответил тот, указывая на одну из скамеек.
В сумраке неразличимы детали, но свет масляной лампы вырвал из цепких лап сумрака черные будто вырезанные из картона очертания широкой спины и зачесанных назад волос. Альфред судорожно вздохнул и, собрав все свое мужество, двинулся к силуэту.
— Нет! Не подходи к нему! — взмолилась Габриэль. — Не подходи!
— Держись позади меня! — дрожащим голосом приказал тот, медленно двигаясь к Йоханесу.
Вот, свет лампы уже четко высвечивает спину и голову. Маски нет, вместо фрака — дорогой, но без излишеств костюм. Массивные руки лежат на коленях, сверкая серебристыми запонками. Альфред недоуменно покосился на серебряные часы, на туфли с налипшей на них грязью. Растерянный, он спешно обошел лавку и подсветил так, чтобы стало видно лицо сидевшего.
— Боже, — прошептал он. Гэби выглянула из-за его спины и тихо застонала.
— Это же…
— Да, Гэби, — мрачно ответил Альфред, разглядывая грубое лицо боксера. Низкий лоб, сломанный, кривой нос, массивная челюсть и маленькие глаза, выпученные из орбит. Грубый лик небогатого горожанина выражал такую леденящую душу форму ужаса, что становилось дурно. На шее багровела полоса — след от удавки. Прежде, чем несчастный был задушен, он испытал истинный первобытный ужас. — Да, Гэби. Это он. Водитель Харпера.
***
Харпер не нуждался в компаньонах. Самый надежный и верный помощник сейчас приятно отягощал его руку, готовясь обрушить шквал смерти на притаившегося во тьме шутника. Револьвер с резной рукояткой и гравировкой на барабане — подарок главы Куклус Клана в честь дня рождения — никогда не давал осечки и разил наповал. Обычно он предпочитал ружье, но в тесных помещениях замка револьвер — самый лучший выбор.
В душе кипела ярость пополам с недоумением. Сейчас, в это самое время, он уже должен был доехать до города и заказывать номер в гостинице. Но вместо этого он шастает по коридорам замка с лампой и револьвером, преследуя по пятам сбежавший труп. Стук капель о стекла сильно мешал вслушиваться в звуки замка, но Харпер не терял надежды отыскать Йоханеса и, если тот и впрямь воскрес, пустить пару метких пуль ему в сердце.
Вспыхнула молния, и Харпер застыл, пораженно глядя перед собой. В десяти метрах, навалившись на стену, стоял жутковатого вида негр в лохмотьях. Угольно черный, он дрожал, то сжимая, то разжимая кулаки.
— Эй, нигер, ты откуда взялся? — крикнул Харпер.
Чернокожий что-то хрипло сказал на незнаком языке и обернулся. Американец поежился, глядя на тощее лицо, похожее на обтянутый кожей череп. Не успел Харпер опомниться, как зловещий негр бросился бежать и в пару мгновений скрылся за поворотом.
— Стоять! — закричал американец, бросаясь в погоню.
Лампа почти не освещала путь, стук капель о стекло стал громче. Американец бежал вслед за шлепками босых ног по камню, поражаясь скорости исхудавшего, явно лишённого сил негра. Как бы быстро ни бежал Харпер, негр не появлялся в поле зрения дольше, чем на мгновение. Ни прицелиться, ни тем более выстрелить не получалось. Погоня затянулась, легкие Харпера горели, мышцы ног сводило судорогой, но сердце приятно жгла радость. Шлепки становились все ближе. Негр терял силы, и скоро белый человек настигнет его и узнает всю правду.