Въ ту минуту, какъ Константинъ подписалъ актъ отреченія, княгиня страшно вскрикнула, это былъ крикъ львицы, за которой запиралась дверь желѣзной клѣтки, она прижала опалъ къ своимъ губамъ, но Константинъ замѣтилъ ее движеніе и во время вырвалъ у нее изъ рукъ кольцо. Съ тѣхъ поръ кольцо оставалось у него. Когда же поляки вытеснили его изъ Лозенокъ, онъ отсыпалъ себѣ половину, того, что содержалось въ кольцѣ и отослалъ его, вмѣстѣ съ нѣкоторыми секретными документами, брату своему въ Петербургъ. Кольцо черкешенки долго украшало палецъ государя, пока Марія Ассенькова, которой онъ, какъ-то показалъ содержимое кольца, его не отобрала отъ Николая, говоря:
Монарху не подобаетъ имѣть при себѣ ядъ. Въ минуту слабости онъ можетъ его принять, совсѣмъ позабывъ о благѣ своего народа. Ядъ принадлежность женщины, слабаго беззащитнаго существа, а никакъ не мужчины, который имѣ- ^ етъ силу и свободу дѣйствій!
Марьѣ Ассеньковой не пришлось воспользоваться ядомъ, горе и отчаяніе вполнѣ замѣнили его.
Вотъ какимъ образомъ, благодаря слѣпому случаю, Николай сдѣлался снова владѣльцемъ кольца.
Да свершится воля провидѣнія! сказалъ онъ, когда молодая женщина удалилась.
Въ эту минуту вошелъ протопресвитеръ Бажановъ.
Осторожный священникъ оглядѣлся, точно боялся быть подслушаннымъ, подошелъ къ государю и сказалъ:
Ваше величество, на исповѣди вы изволили признаться…
Такъ что же?! Развѣ здѣсь церковь?
Ваше величество, мы одни, а вездѣ, гдѣ есть священникъ, можетъ происходить исповѣдь. Ваше величество, изволили говорить о сынѣ…
Лицо государя снова приняло обычный спокойный видъ, онъ думалъ, что исповѣдникъ будетъ говорить о другой тайнѣ, которую онъ ему такъ же довѣрилъ на исповѣди, поэтому онъ сказалъ болѣе ласковымъ голосомъ:
Такъ что же: что о немъ узнали? Нашли его?
Его слѣды найдены, но онъ самъ еще не разысканъ.
При этихъ словахъ священникъ передалъ государю пачку писемъ, которую, какъ мы видѣли, Леймингъ похитилъ изъ шкатулки у Савельева.
Государь развернулъ пачку и сталъ пробѣгать письма. При имени Маріи Ассеньковой лицо царя выразило нѣкоторое волненіе. Онъ продолжалъ чтеніе, но имя Савельева привлекло его вниманіе.
Кто это Савельевъ?
Ваше величество, сынъ, котораго похитила акушерка, подъ этимъ именемъ былъ отданъ въ гатчинскій воспитательный домъ.
Такъ тогда отправиться въ гатчинскій воспитательный домъ и тамъ справиться, что сталось съ ребенкомъ, и гдѣ онъ теперь…
Ваше величество, я тотчасъ же посылалъ въ Гатчину, но…
Что же?…
Тамъ знаютъ только, что Савельевъ сдѣлался солдатомъ и что въ послѣдствіи… Священникъ замялся.
Чтожъ далѣе?
Онъ принималъ участіе въ заговорѣ Петрашевскаго и былъ сосланъ въ Сибирь.
Брови государя сморщились.
Какъ, мой сынъ принималъ участіе въ заговорѣ противъ меня! воскликнулъ онъ мрачнымъ голосомъ.
Подумайте, ваше величество, вѣдь онъ не зналъ и до сихъ поръ не знаетъ, что онъ сынъ вашего величества…
Это правда! Но гдѣ же онъ? Откуда добылъ ты эти бумаги?
Священникъ отвѣчалъ, что поручилъ розыски графинѣ Бобринской, и что она привезла ему эти бумаги, какъ первый результатъ ея хлопотъ. Но графиня вполнѣ была убѣждена, что скоро ^ разыщетъ и владѣльца этихъ писемъ, такъ какъ судя по бумагамъ онъ долженъ былъ быть въ Петербургѣ.
Государь зашагалъ по кабинету и наконецъ остановился передъ Бажановымъ.
Ты вѣрный слуга и я съумѣю тебя отблагодарить. Отъищи моего сына, но поскорѣе…
Ваше величество, вы покаялись мнѣ на исповѣди еще въ другой тайнѣ, въ ужасной тайнѣ, которая…
Лицо Николая приняло угрожающій видъ. Ни слова объ этомъ!!
Ваше величество, продолжалъ священникъ, умоляющимъ голосомъ, ваше величество, подумайте, какую вы берете на себя отвѣтственность. Подумайте, какому наказанію подвергается тотъ, кто накладываетъ на себя руки!
Ни слова, говорю! На исповѣди, говори сколько хочешь, тамъ ты хозяинъ, ты тогда говоришь отъ имени Бога, а здѣсь — я государь.
Бажановъ замолчалъ.
Николай снова зашагалъ и остановился передъ священникомъ:
Да, ты вѣрный мой слуга и моему дому. Но кто тебѣ говоритъ, что плоды воображенія обратятся въ дѣйствительность, что мысль обратится въ дѣло? Теперь ступай! Ты мнѣ принесъ радостную вѣсть, но увеличь еще мою радость и приведи въ мои объятія сына Марьи Ассеньковой.
Графиня Бобринская…
Что, ей снова нужны деньги? Да, я знаю, что всякая вѣсть, которую она мнѣ приноситъ, обходится не дешево. Что ей надо?
Ваше величество, ея мужъ нуждается для одного промышленнаго предпріятія…
Деньги, деньги и деньги! Гдѣ-жъ мнѣ взять необходимое для окружающихъ меня?! Война дорого стоитъ! Ладно, я самъ поговорю съ графиней. Ея счастіе, что Канкринъ умеръ! Онъ всегда былъ противъ промышленныхъ предпріятій моихъ вельможъ. А теперь ступай мой вѣрный слуга.
Священникъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ по направленію къ двери, но государь удержалъ его словами:
Благослови меня отче!
Бажановъ благословилъ монарха, который въ свою очередь съ благоговѣніемъ поцѣловалъ его руку.
Нѣсколько минутъ священникъ пристально смотрѣлъ на Николая, какъ бы желая разгадать его мысли. Ему показалось, что государь обратился къ нему съ какимъ-то странно взволнованнымъ голосомъ! Потомъ онъ медленно удалился изъ кабинета.
VIII
Фаворитка, пригорюнившись, сидѣла въ своемъ будуарѣ. Ея взоры были устремлены на набережную Фонтанки, точно она кого нибудь поджидала. Какъ только слышался скрипъ саней по мерзлому снѣгу или равномѣрный топотъ рысака, она вскакивала и прикладывала лицо къ оледенѣвшимъ стекламъ, но напрасно; сани проносились мимо. Взоръ ея поминутно устремлялся на каменные часы, произведеніе знаменитаго барона Клодта, того самаго, который впослѣдствіи вылѣпилъ дивный памятникъ Николаю передъ исакіевскимъ соборомъ. Часы изображали государя въ казачьемъ мундирѣ верхомъ на ретивомъ конѣ. Стрѣлки часовъ по прежнему равномѣрно подвигались, но часъ, въ который царь имѣлъ обыкновеніе ее посѣщать, уже давно миновалъ, а его все еще не было.
— Ужъ нѣсколько дней какъ Нелидова замѣтила, что государь сильно озабоченъ, взволнованъ и разсѣянъ. Между тѣмъ послѣдніе два дня онъ былъ съ ней любезнѣе, морщины на лбу нѣсколько разгладились, онъ снова сталъ доверчивымъ и ласковымъ, какъ въ былыя времена; оставался дольше, чѣмъ бывало, съ тѣхъ поръ, какъ началась Крымская кампанія. Когда же онъ удалялся, то казалось, что ему еще хотѣлось остаться съ ней, но что важныя дѣла заставляли уйти. Вчера онъ былъ въ особенности нѣженъ и добръ съ ней. Пять разъ онъ вставалъ и бралъ свою каску чтобы уйти, но всякій разъ снова возвращался къ ней. Когда же наконецъ онъ уѣхалъ, его прощаніе было такъ трогательно, что Нелидова проплакала почти цѣлый часъ послѣ его отъѣзда.
Гдѣ онъ сегодня? Чего-жъ онъ не ѣдетъ къ ней, подѣлиться своимъ горемъ и искать утѣшенія?
Она вспомнила, что было засѣданіе государственнаго совѣта. Можетъ оно продолжалось долѣе обыкновеннаго? Можетъ проходили еще какія нибудь войска и государь поѣхалъ ихъ провожать? Онъ пріѣдетъ! Да онъ навѣрно пріѣдетъ позднѣе! Онъ вѣрно скоро будетъ!
Начинало смеркаться. Зимніе дни въ Петербургѣ коротки, но фаворитка по прежнему не спускала глазъ съ блестящаго снѣга.
Вдругъ снѣгъ захрустѣлъ. Она вскочила: дѣйствительно передъ подъѣздомъ остановились одиночные санки и изъ нихъ вышелъ офицеръ высокаго роста.
Сумерки не дали ей возможности разглядѣть лицо прибывшаго. Но сердце ей подсказало — что это онъ.
Нелидова подошла къ двери будуара. Въ залѣ раздавались поспѣшные шаги.
Это онъ, повторила она и замерла въ ожиданіи. Дверь отворилась и вошелъ офицеръ высокаго роста.