Иллюзионисты-«экспериментаторы» способствовали становлению нового, облагороженного исполнительского стиля, который впоследствии прозвали «салонным». Коренной переворот в репертуаре иллюзионистов происходил постепенно.
Итальянец из Ливорно Томмазо Пелладино выступал еще в духе старинных магов. Его имя сопровождала легенда. Народная молва говорила, что он состоит в союзе с сатаной и может, отрубив голову животному и выпустив из него всю кровь, снова оживить его (традиционный трюк «Обезглавливание»). Пелладино превращал игральную карту в живого воробья, совал этого воробья в карман к одному из зрителей, а вынимал оттуда попугая. Бросал на пол стакан, полный пива, так что он разбивался вдребезги. Сложив осколки вместе, показывал по-прежнему невредимый стакан, наполненный вином.
Рис. 24. Представление английского ярмарочного фокусника Джинджелла. Гравюра XVIII в.
Английский фокусник Джинджелл, выступая на ярмарках, показывал карточные фокусы, разрезал пополам монету, взятую у зрителей, а потом возвращал ее целой. Готовил пудинг в шляпе одного из зрителей. Партнер стрелял в него из пистолета, и фокусник оставался невредимым. Джинджелл подчеркивал в своих выступлениях, что он управляет потусторонними силами.
В такой же манере давал свои представления самый знаменитый иллюзионист XVIII в. Филадельфия. Американец Филадельфус Филадельфия (Якоб Мейер, 1735–1795) в юные годы служил при дворе английского герцога Генриха Кумберлендского в качестве алхимика, астролога, иллюзиониста. После кончины герцога иллюзионист отправился в международное турне по дворам крупнейших монархов. Выступал перед Екатериной II в России, перед турецким султаном Мустафой II, в Вене, Берлине. В Потсдаме, при дворе короля Фридриха II, его ожидала неприятность. Король в двадцать четыре часа выслал Филадельфию из Пруссии, заподозрив его в принадлежности к тайному обществу розенкрейцеров — международному религиозно-мистическому ордену, который поощрял занятия магией, алхимией и претендовал на негласное политическое влияние.
Филадельфия становится первым профессиональным иллюзионистом-гастролером в современном смысле этого понятия. Отныне он выступает не в придворных кругах и не на ярмарках, а в театральных и бальных залах. Его гастрольные поездки сопровождаются крикливой рекламой. Без всяких ограничений билеты на его представления продаются широкому кругу городской публики.
Невежественный человек, под стать ярмарочным фиглярам, он не претендовал на роль просветителя. Используя новые трюки, изобретенные «экспериментаторами натуральной магии», Филадельфия преподносил их в качестве доказательства своей сверхъестественной власти. Например, волшебный фонарь он применял для «вызывания духов». В 1774 г. венская газета отмечала, что «искусство вызывать и показывать в облаке умерших и отсутствующих — его главный трюк, однако высочайшим приказом ему впредь запрещено это делать».
Филадельфия показывал фокус с бутылкой, из которой по желанию зрителей наливал три различных напитка. Он демонстрировал «обезглавливание», пользуясь восковой головой. При помощи его «волшебной чернильницы» приглашенные на сцену зрители могли по своему желанию писать чернилами любого цвета. Филадельфия показывал многочисленные карточные фокусы. Завязав себе глаза, давал кому-нибудь из зрителей вынуть из колоды карту, показать ее всему залу, вложить ее обратно в колоду, а затем, взяв рапиру, не глядя, протыкал ею именно эту карту (колода состояла из одних тузов).
Новизна трюков и актерское дарование — все это было у Филадельфии, но его манера подачи фокусов отжила свое время. Теперь публика желала видеть в представлении иллюзиониста не сверхъестественные явления, а научные опыты, не призраки мертвецов, а образы живой действительности.
Поголовное увлечение западноевропейской публики фокусами в XVIII в. было так велико, что повлияло и на театральное искусство. Например, в книге об итальянской комедии дель арте, составленной Андрее Перуччи и изданной в 1699 г. в Неаполе, встречается указание такого рода: «Чтобы провести мужа, влюбленные притворяются статуей, органом, какая-нибудь проделка «ложной магии». В XVIII в., когда комедия дель арте утратила прежний сатирический характер и главное место в ней заняли различные трюки, пантомима и акробатика, обычным явлением в спектаклях стали фокусы и иллюзии.
Подлинные и мнимые маги и астрологи то и дело появлялись на сцене. Из сумки купца вытаскивали бесчисленное множество предметов, которые, казалось бы, не могли там поместиться. Гадание на картах сопровождалось карточными фокусами, вызывающими комические споры, недоразумения и смешные толкования. Аист приносил младенца и, в то время как будущая мать входила в дом повивальной бабки, чтобы избавиться от ребенка, уносил его обратно на небо. Действующему лицу отрывали голову, и пострадавший таскал ее под мышкой, не зная, что с ней делать. Голову другого персонажа превращали в ослиную.