«Это не любовная история, а просто самообман»,- повторила про себя Шайлер.
«Но ведь это можно сказать обо всех любовных историях, в некотором смысле».
Шайлер вздрогнула, услышав в сознании голос Джека, и подняла голову, но коридор был пуст. Прозвенел второй звонок. Она опоздала.
«Нет, только о хороших»,- подумала она, размышляя, слышит ли он ее, если вообще слушает.
На следующее утро под дверью Шайлер обнаружилась еще одна книга. Что все это значит? Он что, решил устроить у нее библиотеку?
На этот раз, поскольку книга была слишком толстой и целиком под дверь не пролезала, ее пропихнули лишь наполовину, и когда Шайлер вытащила ее, бумажная обложка и страницы оказались помяты. Джейн Остин, «Гордость и предубеждение». На этот раз в книгу была вложена записка.
Перри-стрит, 173, № 10. В полночь. Используй ключ.
Шайлер прикоснулась к ключу, который так и носила на шее как талисман. Вчера «Чума». Сегодня «Гордость и предубеждение».
«Интересно, по какому принципу он их подбирает?» – развеселившись, подумала Шайлер.
Кстати, о любовной истории. «Гордость и предубеждение» – очевидно. Шайлер всегда относилась к этой книге скептически, пока не провела целые выходные, с головой уйдя в отраду этого воинственного любовного романа. Элизабет и Дарси не столько любили, сколько на каждом шагу сражались со своим влечением. Шайлер полюбила эту книгу, невзирая на дурные предчувствия, и хранила ее обещание экипажей и Пемберли у себя в груди так же крепко, как верила, что Элизабет должна была сама унаследовать экипажи и поместье. Трудно было даже представить себе столь суровый мир, полный ограничений для женщин, представить себе, как жизнь может зависеть от твоей способности заарканить правильного парня. И все же в подобной истории было нечто глубоко трогательное. Это делало любовный роман куда более… Как там это называется? Драматичным, вот. В любом случае, «Гордость и предубеждение» была куда более притягательной книгой, чем «Чума».
Чувствуя себя ветреной, безрассудной и, пожалуй, отважной – как девушка, бродящая по болотам в темноте,- Шайлер нацарапала записку и подсунула ее под дверь комнаты Джека.
Мистер Дарси, я буду в указанное время.
Элизабет
В полночь Шайлер вставила ключ в замочную скважину и повернула. В квартире было темно, и от этого вид, открывающийся из высоких, во всю стену, окон делался еще более захватывающим: темная река, огни города, Вест-Сайдское шоссе с его лентой желтых такси. Шайлер вошла, заперла за собой дверь и огляделась. В квартире, кроме нее, никого не было.
А потом, прежде чем она успела сделать вдох, перед ней оказался он, его теплые губы приникли к ее губам, руки обвили ее талию, и Шайлер уронила ключ и книгу на пол. Ей хотелось запротестовать… спросить… но она чувствовала, как бьется его сердце, и ощущала силу вспыхнувших между ними чувств. Шайлер отвечала на его поцелуи со страстью, которой даже не подозревала в себе, а он уткнулся лицом в ее шею, как будто не мог ею надышаться, и она сгибалась, клонясь к полу, пока он не упал вместе с нею, и они лежали, продолжая целоваться, а тела их переплелись, будто корни деревьев.
– Джек…- в конце концов произнесла она, когда к ней вернулся дар речи. Джек лежал сверху, и тело его было тяжелым и в то же самое время легким, и ей было приятно чувствовать эту тяжесть.- Я…
Шайлер хотелось сказать ему то, что она желала сказать еще с того самого вечера, когда он впервые поцеловал ее. Тогда он остановил ее – но на этот раз не остановит. Шайлер хотела, чтобы он знал о ее чувствах.
Джек взглянул на нее и приподнял бровь.
В лунном свете он выглядел серьезным, но в глазах плясали озорные искорки. Он разговаривал книгами. Разлука и тоска – «Чума». Добродушное подшучивание и преграды – «Гордость и предубеждение». Он говорил на ее языке. Шайлер смотрела, как он, с растрепанными волосами и блестящими глазами, поднял ее руки над головой так, что она не могла пошевелиться. Сила его рук и мучительное желание знать, когда же он поцелует ее снова, были невыносимы. Ей было больно от силы собственного желания.
Потом Джек наклонился и поцеловал ее, нежно, словно касание перышка, истаявшего, когда она прижалась к нему всем телом.
Шайлер отчетливо осознала, что ей не нужно ничего говорить. Они и так отлично друг друга понимают. У них никогда не будет ничего, кроме этого. Украденных мгновений, украденных поцелуев, тайного прибежища. Никаких прилюдных проявлений привязанности не будет. И в школе, и у него дома – лишь безразличие и отчужденность. Они не будут гулять, взявшись за руки, не будут встречаться на занятиях, не будут ужинать вместе, никогда никуда вместе не пойдут. Никогда.
Но все было хорошо. Она примет то, что он может дать, и на данный момент этого достаточно.
Из архива семейств Форсы
Чарльз ван Ален изменил свою фамилию на Форс после того, как его суженая и сестра-близнец, Аллегра ван Ален, разорвала узы и вышла замуж за своего человека-фамильяра. Исходя из этого мы можем сделать вывод, что он более не считает себя членом семейства ван Ален, и потому мы завели новое дело, дабы отразить его изменившийся статус.
Джек Форс
Нынешнее имя: Бенджамин Гамильтон Форс, известный под именем Джек.
Дата и место рождения: 7 июня 1991 года, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Известные прошлые жизни: Генри Сирл (Нью-порт), Вильям Уайт (Плимут), Людовик Орлеанский (Версаль), Валерий (Рим).
Суженая: Маделайн Форс (предположительно узы разорваны).
Предназначенный человек-проводник: отсутствует.
Список людей-фамильяров: Китти Маллинс (2006).
Физические данные:
волосы – светлые (платиновые);
глаза – зеленые;
рост – 6 футов 2 дюйма.
В детстве Бенджамин Форс был известен своими неукротимыми вспышками раздражения и получил за них прозвище Блэкджек, впоследствии сокращенное до Джек. В начальной школе Джек не мог ни минуты посидеть спокойно и не способен был сосредоточиться. Люди-психологи поставили ему диагноз «гиперактивность» и «дефицит внимания» и прописали массу успокоительных средств. Но все симптомы исчезли с началом трансформации, и с тех пор он сделался образцовым учеником.
Доклад стажера № 102
Джек Форс – капитан команды по лякроссу, играет ведущие роли в постановках школьного театра (Константин в «Чайке», Мельхиор в «Пробуждении весны»). Большая часть женской половины учащихся описывает его как «сногсшибательного красавчика» (обычно говорится: высокий, с платиновыми волосами, чеканные черты лица, пронзительные зеленые глаза, атлетически сложенный, изящный и т. п.). Джек добился выдающихся успехов и в учебе, и в спорте. Он прирожденный лидер среди равных и только в сравнении со своей более словоохотливой сестрой-близнецом производит впечатление сдержанного и неразговорчивого. Те, кто хорошо знает Джека, описывают его как веселого и обаятельного и упоминают, что его почти всегда видят с книгой в руках. Джек часто посещает библиотеку Хранилища.
(Продолжение записей Ренфилда)
На балу Четырех сотен Джек был явлен как Аббадон, Ангел разрушения, традиционно известный как Принуждающий; его долг и бремя – напоминать человеку о его смертности. В нынешнем цикле его суженая, Азраил, была явлена как сестра-близнец Джека, Мими. Известные совместно как ангелы апокалипсиса, близнецы Форс представляют собою единый разум, две стороны одной монеты, кровные узы, заключенные на небесах. Они суждены друг другу и возобновляют свои обеты в каждом цикле. Сообщения о том, что Аббадон страстно влюблен в Габриэллу, голословны, но продолжают упорно появляться. Как бы то ни было, на протяжении бесчисленных столетий он оставался верен Азраилу. Джек взял в Дачезне академический отпуск на год, и недавно Хранилищу стало известно, что он вместе с Чарльзом Форсом отправился на тайное задание как венатор – в Париж, охотиться на Левиафана.