Всего в 1936–1939 гг. только французские масоны провели 240 собраний и других акций солидарности с «красной» Испанией. Когда после воцарения в Словакии в 1938 г. режима Тисо полиция конфисковала архивы масонских лож, документально было выяснено, что некоторые из них служили посредниками при переводе денег из Москвы в республиканскую Испанию. Невзирая на официальный нейтралитет западных держав, «братские» деньги и оружие, как и добровольцы интербригад, успешно преодолевали все заслоны.
Газета республиканцев «Эль Дио Графике» с удовлетворением отметила в начале гражданской войны, что большую часть командных постов в национальной гвардии и полиции перед началом мятежа занимали масоны, оттого-то эти силовые структуры остались верны республике. Газета добавила: «Масонами были летчики, которые встали во главе нашего воздушного флота. Начальники наших армий — масоны». Последнее относилось и к части руководства интербригад. Так, после сражения при Навальморале в руки франкистов попала переписка между Великой ложей Франции и комиссаром одной из республиканских армий Туркевичем (поляк). Кстати, главным комиссаром интербригад был назначен все тот же старый масон Андре Марти, по заданию Кремля осуществлявший кровавые чистки рядов интернационалистов.
«Вольные каменщики», правда, оказались и в рядах франкистов. К «братству», в частности, принадлежал сам генерал Мола (автор ныне широко известного термина «пятая колонна», погиб в 1937 г. при неясных обстоятельствах). Но их было меньшинство, к тому же Великий Восток назвал их предателями, заявив, что испанское масонство всецело и абсолютно стоит на стороне Народного фронта.
Основную помощь Мадриду, конечно же, оказывали Советы. В конце 1936 г. премьер Ларго Кабальеро и советский посол в Испании Розенберг подписали секретное соглашение, по которому СССР предоставлял республиканцам вооружение, амуницию и советников в обмен на 500 миллионов золотых песет из резервов Национального банка. Вскоре золото Пиренеев поплыло в Ленинград и Одессу на кораблях, официальными пассажирами которых были лишь дети-беженцы. В обратном же направлении шли грузы с танками, артиллерией, снарядами и т. д.
Тем не менее франкисты постепенно одерживали верх. «Испанский Ленин» Кабальеро оказался, по мнению Кремля, слишком мягкотелым и по требованию из Москвы был заменен на Хуана Негрина Лопеса — левого социалиста, мужа видной коммунистки Долорес Ибаррури. Но несмотря на все старания Советов, Франко в 1939 г. победил. Его настолько заинтересовал очевидный альянс между Великим Востоком и большевиками, что он учредил особый «Трибунал по преследованию масонства и коммунизма», просуществовавший более двадцати лет. По результам расследования диктатор лично написал разоблачительную книгу «Масонство», издав ее под псевдонимом Боор.
«СТРОИТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА» И ЗАПАДНАЯ ПОМОЩЬ
Одной из самых важных операций «международного тайного правительства» в межвоенный период явилась помощь Советской России. Большевики не захватили бы власть и вряд ли удержали бы ее, не имея прочной опоры на Западе, среди пресловутой мировой закулисы. Точнее, опор было несколько. Как только с началом ноябрьской революции 1918 г. прекратилась помощь друзей из Германии, красный Кремль тут же нашел их среди англичан и американцев. Эта переориентация произошла при посредничестве главных доброжелателей большевиков — международных банкиров.
Как много стрел советская пропаганда выпустила в адрес белых армий, полностью-де находившихся на иждивении Антанты! «Мундир английский, табак японский…»
О содержании и значении помощи белогвардейцам со знанием дела написал великий князь Александр Михайлович, долгое время состоявший как бы русским послом при Совете Антанты. Вместо того, чтобы бескорыстно оказывать поддержку белому движению, вчерашние союзники принялись создавать марионеточные государства на бывших окраинах России. Англичане создали «независимый Азербайджан» и начали откачивать из его недр нефть. Итальянцы помогли в становлении Грузии и примеривались к ее марганцевым сокровищам. Французы в Одессе открыто заигрывали с «самостийниками» и т. д.
Все это стало следствием решения Совета Антанты, принятого в декабре 1917 г. по инициативе США, о разделе сфер влияния в России. Американский президент Вильсон тогда заявил: «Россия слишком велика и однородна». Фактически речь шла о расчленении бывшей империи-союзника.
«Русские были поражены, — пишет великий князь в своих воспоминаниях. — Поведение бывших союзников производило на них отвратительное впечатление, в особенности по той причине, что вновь образованные государства держались в отношении белых армий почти враждебно, запрещая транспорт русских добровольцев через свои территории и арестовывая агентов Деникина и Юденича». При этом помощь белогвардейцам оговаривалась такими условиями, которые оказывались практически невыполнимыми.
По этой причине остались без подкреплений корпуса Деникина в решающий момент осени 1919 г., потому потерпели поражение и полураздетые колчаковские войска. Сам Колчак был предательски сдан большевикам, а находившийся при нем русский золотой запас таинственно исчез. И мог ли рассчитывать на что-то Врангель, если при его правительстве представителем Франции был Зиновий Свердлов-Пешков — родной брат могущественного председателя ВЦИК![22] Французский посол в большевистской Москве Жозеф Нуланс вспоминал, что в критический момент 1919 г. когда Советы оказались сдавлены белыми армиями, Вильсон, посоветовавшись с чехословацким президентом Масариком (оба — члены масонского братства), принял решение: ни одного доллара, ни одной винтовки белым не давать. «Президент Вильсон обеспечил сохранение коммунистического режима, — пишет Нуланс, — хотя большевики сами были убеждены, что опыт с коммунизмом закончен и удивились больше других неожиданному повороту событий».
По воспоминаниям Врангеля, исход «белого дела» в 1920 г. был предрешен английским премьер министром Ллойд Джорджем, надавившем на поляков с целью скорейшего заключения мира с большевиками. Впрочем, глава английского правительства и лидер Польши Юзеф Пилсудский (бывший сподвижник Дзержинского, к тому же оба ‑ франкмасоны), прекрасно понимали друг друга. Пилсудский осенью 1920 г., когда вовсю шли переговоры с Москвой, заявил представителю русских белогвардейцев в ответ на их предложение продолжать войну с Лениным: «Зачем? Пусть Россия еще погниет лет 50 под большевиками, а мы встанем на ноги и окрепнем». В результате по Рижскому мирному договору 1921 г. Польша получила от Советов в качестве «откупа» Западную Белоруссию и сохранила за собой Галицию и Вильненскую область. Ллойд Джордж еще раньше, в январе 1920 г. добился прекращения торговой блокады Советской России, заявив в нижней палате: «торговать можно и с людоедами… а европейские фабрики не могут существовать без вспомогательных товаров, получаемых из России». Одновременно было отказано и в поддержке Деникину, поскольку-де белые все равно разбиты. (Последнее — неправда, ибо как раз в январе — феврале шли ожесточенные бои за бассейн нижнего Дона, белые дважды отбивали Ростов, разгромив красные дивизии Азина и Гая, а командование Кавказского фронта красных требовало от Реввоенсовета вновь создать полную мобилизацию всех сил республики из-за исключительно тяжелого военного положения).
После заключения советско-польского перемирия осенью 1920 г. красные перебросили на юг три освободившиеся армии и, получив таким образом шестикратное превосходство над войсками Врангеля в живой силе, смогли одолеть последний оплот контрреволюции — Крым. Чуть раньше по указанию англичан (по недоразумению?) были уничтожены аэропланы, закупленные Врангелем за границей для замены своего совершенно изношенного воздушного флота.