В конце XVIII века две силы схлестнулись в тайной битве: иезуиты и франкмасоны. Каждая сторона стремилась не более не менее, как к власти над Европой. Масоны устраивали в 1789–1848 гг. череду мятежей и революций, за несколько дней охватывавших пространства от Франции до Польши. Орден Игнатия Лойолы, действуя с другого фланга, организовывал контрреволюционные армии, повсеместно укрепляя «католическую веру и власть папы». Уже тогда Огюстен Баррюэль описывал в своей «Истории о якобинцах» нечто похожее на «заговор спецслужб»: Вейсгаупт и немецкие банкиры, энциклопедисты — «агенты влияния», тотальный подкуп, тайные вертепы заговорщиков, охраняемые «страшными братьями» и т. д.» «Накануне 14 июля все было готово к восстанию по первому знаку».
Обе скрытые силы, в согласии с логикой исторического детектива, пытались проникать в ряды противника. Сам Баррюэль являлся именно иезуитом, засланным во французские ложи с целью наблюдения. Иезуитом-масоном был и знаменитый мыслитель Жозеф де Местр (он, правда, пришел к выводу, что масонство можно «направить на путь истинный»).
С другой стороны, в ряды «Общества Иисуса» проникали его противники, особенно старались последователи доктора Вейсгаупта — иллюминаты. Масоны завербовали в число своих адептов большое число служителей католической церкви (Сиейес, Талейран и т. д.) XIX век — «век революций», окончательно оставил большую часть Европы под влиянием «братства вольных каменщиков».
Спецслужбы государств, бывшие тогда еще в зачаточном состоянии, уже тогда испытывали сильное влияние системы и практики тайных обществ. Немудрено: Жозеф Фуше, шеф тайной полиции Наполеона, был масоном 30-й степени (и окружил себя тоже масонами). Бенкендорф перед своим назначением главой жандармов несколько лет состоял в петербургской ложе «Соединенных друзей» (там же, где и министр полиции Александра I — Балашов).
В XX столетии в масоны был посвящен директор департамента полиции России А.А. Лопухин, а возможно, и В.Ф. Джунковский — оба прикрывали орден от репрессий «царизма». В это же время видный масон А.И. Браудо состоял «деликатным информатором», проще говоря, шпионом ряда европейских правительств.
«Вольные каменщики» были убеждены в том, что они повлияли на становление определенных структур «мира профанов». После царского запрета на деятельность тайных обществ, в узком собрании розенкрейцеров было сказано: «Невидимые министры, управляющие миром, прозорливее и дальновиднее обыкновенных вельмож, которые приписывают своему благоразумию сохранение общественного порядка. Есть и невидимая полиция, с которой мирская полиция есть один сколок, весьма несовершенный и часто карикатурный»[63].
Ныне же верхи многих спецслужб — по сути дела замкнутые ложи со своей иерархией и символикой. Бывший шеф ЦРУ Уильям Колби вспоминал о своем коллеге, начальнике отдела тайных операций Ф. Визнере, что в 50-е гг. тот «создал по всему миру своего рода новый «Орден тамплиеров» для защиты западной цивилизации»[64]. «Дипломатичный» Колби явно пишет о масонской организации, но назвать ее прямо нельзя: и он сам, и все прочие руководители ЦРУ, начиная с Даллеса, носили и носят масонские фартуки! Собственно, прототип ЦРУ и военной разведки (РУМО) выросли, как пишет известный шпионовед Филипп Найтли, в 1917 г. из тайного общества «Комната». Зная специфику тайных обществ в США, трудно сомневаться, что оно являлось подразделением масонства (немаловажно и указание Найтли на то, что это общество было связано с Англией: выходит, еще при своем зарождении спецслужбы заключали тайные альянсы). И ныне элита ЦРУ формируется еще в университетских ложах вроде «Черепа и костей» в Иельском университете. Оттуда «родом» и Дж. Буш (имеющий, кстати, высшую — 33-ю масонскую степень) ‑ экс-директор спецслужбы и экс-президент США, а также прочие «рыцари плаща и кинжала». Даже словечко «спук» перекочевало из жаргона иельских студентов в обиход сотрудников Лэнгли, обозначая «шпиона»…
По тому же принципу подбираются кадры в британских службах МЙ-5 и МИ-6. Одним из таких фильтров еще недавно являлось тайное общество «Атланты» в Кембридже (через него прошли и звезда советского шпионажа Ким Филби, и знаменитый экономист Дж. Кейнс)[65]. В Оксфорде это была ложа «Аполло Юниверсити № 357» (куда некогда оказался посвящен Оскар Уайльд).
Эта практика стала распространяться и на министерство внутренних дел. Скотленд-Ярд теперь контролируется так называемой «ложей Сент-Джеймского дворца», куда входят и министр внутренних дел, и все высшие чины полиции. «Принадлежность к масонам», — пишет исследователь Мартин Шорт, — главное условие продвижения в полиции».
Французская «Сюрте» с момента создания помнила о традициях Фуше и уважала «братство». Исключая, разве что, период второй мировой войны и президентства де Голля. Последнему не нравились такие традиции, и он распорядился провести чистку в органах разведки, контрразведки и внутренних дел. Глава полиции Роже Фрей с трудом уговорил президента не запрещать вообще масонства, пообещав тщательно следить за деятельностью в нем представителей государственных служб. И действительно, агент контрразведки Мишель Баруэн был внедрен в Великий Восток. Он даже стал в конце концов великим магистром последнего. Вряд ли случайно, что именно ему — Великому магистру поручили возглавить комиссию по подготовке празднования 200-летия Французской революции — события, на котором лежал столь явный масонский отпечаток. Но в 1988 г. Баруэн погиб в загадочной авиакатастрофе. Несколько месяцев спустя «скоропостижно скончался» и новый глава комиссии — академик Эдгар Фор (тоже масон). Воистину, какое-то проклятие над революцией, уничтожившей в своем горниле вместе с сотнями тысяч простых людей и большинство своих вождей…
Масонские и подобные им узы давно упрочили отношения ЦРУ и других западных разведок. Еще легендарный Аллен Даллес занял видное место в Бильдербергском клубе.
В этом же клубе и масонских ложах укреплялись и связи спецслужб и мира бизнеса. Собственно, УСС — ЦРУ с самого момента своего образования было «собранием высокорожденных». В нем работали отпрыски самых богатых семей США: Дюпонов, Вандербильтов, Морганов. В 1942 г. один из первых «биографов» американской разведки Д. Пирсон писал, что она «состоит из банкиров с Уолл-стрит». Практически все директоры ЦРУ приходили на этот пост из кресел руководителей крупных банков и корпораций: Джон А. Макгоун — из «Калифорния бэнк», Фр. Рейнборн — из «Аэроджет дженерал» и т. д. И уходя из разведки, вновь выходили в мир большого бизнеса. В этом трогательном «междусобойчике» преимущественную роль играли масонские связи. (Так, вице-директор ЦРУ Джон Маккой в начале 70-х стал вице-директором компании ИТТ. При нем ИТТ подписала крупный контракт по оборудованию связи для советских аэропортов, с другой стороны, эта же компания более всего способствовала свержению левого правительства Народного единства в Чили. Диалектика вполне в духе Ордена, и трудно сомневаться, что в обоих случаях были широко использованы связи Маккоя и ЦРУ).
Вместе с американскими мастерами шпионажа в Бильдербергский клуб вошли и их европейские коллеги. Как бы специальным филиалом «Бильдерберга» стал созданный в 1978 г. «Круг Жана Виоле». В этом клубе, названном именем парижского адвоката — сотрудника сразу полудюжины разведок, встречаются «секретчики» и военные США, Великобритании, Швейцарии и других западных стран. В тиши таких «совещаний» происходит обмен секретной информацией. Бывший шеф Баруэна по разведслужбе Ж.-Э. Вие рассказал: «По договоренности с американцами мы передавали им копии всей получаемой информации, касающейся вопросов внешней политики».
ЦРУ «было и остается связанным с масонством Греции», — утверждает исследователь последнего К. Царухас.
По сути, к концу XX столетия спецслужбы Запада превратились в ту «совершенную невидимую полицию», о которой писал Нечаев. С ее помощью «невидимые министры» далеко вышли за рамки разведок и держат в руках многие нити власти…