Почти до полуночи Адели пробыла в мире полном боев и выступлений. Когда часы пробили 12 она перелистнула последнюю страницу романа и поставила в этой жуткой истории жирную точку.
–Пунктуальность – вежливость королей, – заявила себе Адели, – Пришло время возвращаться томику на свое законное место.
Но, как только Адели поставила книгу на полку, стеллажи, словно, под действием секретного кода, стали поворачиваться вокруг своей оси, вместе с изданиями затягивая девушку куда-то внутрь. По ту сторону библиотеки Адели ожидал длинный узкий коридор, с двух сторон которого были расставлены черные кованные подсвечники с десятком свечей каждый. Откуда-то снизу доносился протяжный плачь скрипки. Кажется, это быль Жюль Массне. Адели осторожно прошла по коридору и очутилась на втором этаже какого-то поместья. Внизу в светлом зале десятки дам и кавалеров слушали музыку. У огромного зеркала чувственно играла, одетая в утонченное платье лавандового цвета, скрипачка. Это был светский салон. Стены залы, почти до самого потолка были увешаны полотнами эпохи ренессанса. Полукруглые своды украшали фрески с изображением ангелов. С двух сторон от входа, подобно хранителям спокойствия, расположились белоснежные мраморные статуи. Некоторые дамы, присели в мягкие кресла обтянутых органзой, задумчиво слушали размышления из оперы «Таис».
Но здесь на балконе царила полная темнота. Длинная накидка с капюшоном покрыла голову и плечи девушки скрывая ее от лишних взоров. Адели без опаски могла наблюдать за происходящим. Пока присутствующие были увлечены музыкой, Адели со второго этажа через большие полукруглые оконные рамы увидела, как к дому кто-то подъехал. Повозка остановилась чуть поодаль и сложно было разглядеть, кто из нее выходит. Через минуту слуги приоткрыли двери и в залу уверенной походкой вошел одетый в военный мундир юноша. Форма ему была к лицу. Белокурые волосы спадали на плечи. Взгляд был уверенный и слегка с высока.
Музыка продолжала волнами литься, но присутствующие ее уже не слушали. Каждый ощущал присутствие незнакомца. Одни украдкой смотрели на него с интересом, другие с призрением, третьи-с завистью. Но юноша не замечал на себе их косые взгляды. Уверенной походкой он прошел в середину залы и, отражаясь в зеркале остановился у черного рояля.
Что-то неотразимо притягательное скрывалось в облике этого незнакомца. То, что так сильно отличало его от всей этой аристократической элиты. Изысканная отстраненность и сдержанность каждого движения притягивала к себе. В его бездонно карих глазах читалась негласная уверенность в каждом своем шаге. Казалось, несмотря на юные годы, этот незнакомец повидал значительно больше, чем все эти люди вместе взятые.
–Он совсем юн, но уже участвует в боевых действиях, – уверенная в том, что сейчас никто ее не видит, Адели продолжала изучать незнакомца, – «Солдаты – цифры, которыми разрешаются политические задачи», – пришла к ней цитата Наполеона, – жаль если война тоже сыграет с этим человеком злую шутку.
Незнакомец будто услышал мысли Адели. Он неожиданно поднял глаза вверх и увидел девушку, которая дотронулась рукой до перил балкона. В этот момент, Адели услышала чьи-то шаги. Она повернула голову. По лестнице к ней стремительно шла седовласая женщина в черном платье. Она смотрела в упор на Адели с какой-то презрительной ненавистью. Ее взгляд пронзал девушку насквозь, как-будто она видела перед собой человека, невольно лишившего ее чего-то самого дорогого в жизни. Адели испугалась и побежала неведомо куда по длинному темному коридору. Шаги за спиной не стихали. Незнакомка летящей походкой уверенно следовала за ней. Адели увидела дверь, она дернула ручку и сразу нырнула внутрь. Здесь был полный мрак, наощупь девушка нащупала штору и со всей силы отдёрнула ее от окна. Лунный свет пронзил помещения и Адели поняла, что она находится с своей спальне. Все смолкло.
Глава 4.
Последняя капля.
Шло время, но Адели никак не могла привыкнуть к своей новой жизни. Она перебрала все книги, навела в доме полный порядок, продолжала музицировать и целыми днями учила языки. Вдалеке от друзей и любимых мест девушка себя чувствовала одинокой, брошенной и никому не нужной. Единственной отдушиной для Адели стали мысли о таинственном незнакомце, которого она увидела, то-ли во сне, то-ли наяву. Почти каждый вечер она приходила в кабинет. Но библиотека стояла перед ней, как вкопанная, и не хотела ее больше впускать в свои потайные залы.