Яд, высыпанный с солью из солонки в пищу, он принял за обедом — вскоре после половины восьмого. Но поскольку поел он достаточно плотно, первые симптомы отравления мышьяком начали проявляться позже, чем если бы он проглотил яд на пустой желудок. Как правильно сказал мой коллега доктор Ватсон, и вы, инспектор, с этим согласились, до десяти часов мистер Раштон чувствовал себя нормально и ощутил первые признаки недомогания лишь после десяти, когда уже, как обычно, перед сном завел свои часы. Следовательно, первые симптомы отравления он почувствовал в четверть одиннадцатого, а к половине одиннадцатого ему было уже так плохо, что мисс Батлер послала за врачом. Вскоре после этого, как мы знаем, от сердечного приступа наступила смерть.
— Я нисколько не сомневаюсь, что мисс Батлер подтвердит эти факты, когда вы снимете с нее официальные показания, — произнес в заключение Холмс, вставая и протягивая руку Нидхэму. — До свидания, инспектор. Как вы правильно сказали, дело это действительно было тяжелым, однако теперь его и в самом деле можно считать закрытым.
Мы вышли из полицейского участка на улицу. Стояла ясная ночь, над крышами домов вился дымок, выходивший из топившихся каминов, на небе ярко горели звезды каплями холодного, ясного света, напомнившего мне о странном, неестественном сиянии, которое, казалось, исходило от мисс Батлер. Обернувшись к Холмсу, я задал ему вопрос, который до той поры как-то не решался задавать:
— Как вы считаете, ее повесят?
Он бросил на меня мрачный взгляд. Мне редко раньше доводилось видеть его в таком подавленном состоянии.
— Боюсь, что да, Ватсон. Она призналась не только в убийстве Раштона, но и в попытке обвинить в этом преступлении его племянника, которому могла грозить виселица. При таких отягчающих обстоятельствах вряд ли можно рассчитывать на смягчение приговора. Да эта женщина и не заслуживает снисхождения. У меня сложилось впечатление, что сама мисс Батлер о помиловании просить не станет. И тем не менее я не могу отделаться от мысли о том, что не всю вину надо возлагать целиком на нее и подниматься на эшафот она должна была бы не в одиночестве.
— Кого еще вы имеете в виду, Холмс? — спросил я, почувствовав себя в некотором замешательстве после этого последнего замечания, так как мне показалось, что он имел в виду какого-то сообщника, помогавшего в совершении этого преступления.
— Конечно же общество! — резко бросил он. — Попробуйте войти в ее положение. Мы ведь имели дело с женщиной, несомненно обладающей острым умом и блестящими способностями, но не располагающей ни средствами, ни возможностями пробить себе достойное место в жизни. Так что же все мы — я имею в виду, Ватсон, то общество, к которому мы с вами принадлежим, — можем ждать от такого человека, как она?
Ну, естественно, она могла выйти замуж. А если семейная жизнь ее не прельщает и она не хочет зарывать в землю свои способности? Ей никто не помешает работать экономкой, гувернанткой или, наконец, компаньонкой какого-нибудь богатого человека, не обладающего ее способностями. Если бы общество позволило такому человеку в полной мере реализовать свой потенциал, ей и в голову никогда не пришло бы решиться на такое преступление.
Я просил бы вас, Ватсон, пообещать мне никогда не публиковать отчет об этом деле. Бульварная пресса и без того раздует немалый скандал, как только дело будет передано в суд. Мне бы совсем не хотелось, чтобы в связи с этим расследованием ваше или мое имя трепали дешевые борзописцы. Да и мисс Батлер надо бы дать возможность перейти в мир иной с тем достоинством, которое еще можно сохранить.
Я без тени сомнения дал Холмсу такое обещание, поскольку целиком разделял испытываемые им чувства. Вот почему, за исключением беглого упоминания об этом расследовании в рассказе «Пять апельсиновых зернышек»[57], я нигде больше не писал о подробностях этого дела и не называл ее имени.
Это дело закончилось весьма печально.
После суда Мадлен Батлер была признана виновной в совершении убийства и казнена в праздник Вознесения Христова.
На нас с Холмсом это известие подействовало в высшей степени удручающе.
Не в обычаях Шерлока Холмса было вспоминать о действующих лицах успешно завершенных расследований. Но несколько лет после этого события, в дни годовщины казни мисс Мадлен Батлер, мой друг пребывал в печальном состоянии духа, скорбя о том, что эта удивительная женщина так трагически закончила свой жизненный путь.
Крыса, несущая смерть
I
Дело, о котором пойдет речь, насколько мне известно, затрагивает проблемы, связанные с безопасностью королевства. Несмотря на это, я все-таки взялся за перо, намереваясь доверить отчет о нем бумаге, хотя вряд ли мне когда-нибудь будет разрешено опубликовать данный материал. Поэтому я собираюсь оставить его вместе с другими конфиденциальными документами в моем сейфе в хранилище банка «Кокс и компания» на Чаринг-кросс.
Расследование это было настолько удивительным в своем роде, что я просто не имею права предать его забвению, и сажусь за эти записи не только ради собственного удовольствия, но и в надежде на то, что когда-нибудь в будущем стоящие у власти позволят сделать мои записи достоянием гласности, даже если это случится уже не при моей жизни. По выражению самого Холмса, мир еще не готов к тому, чтобы узнать все детали этого дела[58]. Тем не менее даже в этом секретном отчете я должен буду воздержаться от упоминания некоторых конкретных деталей, имеющих отношение к датам, именам и в особенности данным сугубо научного характера.
Даже я не был полностью посвящен в обстоятельства, связанные с началом этого расследования[59], хотя знал о том, что Холмс занимается каким-то срочным и весьма ответственным делом. Иногда он целыми днями не появлялся дома, а когда приходил, был вымотан до крайности. Мой друг либо молча садился у камина и, уставившись на языки пламени, покуривал трубку либо уходил к себе в спальню, откуда вскоре начинали доноситься тоскливые звуки скрипки, погружавшие весь дом в атмосферу уныния.
Кроме того, я подозревал, что он вернулся к своей привычке делать себе уколы семипроцентным раствором кокаина. Правда, зная о моем резко отрицательном к этому отношении, при мне мой друг никогда не пользовался шприцем. Тем не менее в промежутках между периодами лихорадочной деятельности, когда у Холмса наступали апатия и полное отсутствие жизненных сил, признаки употребления наркотика были очевидны.
В то время состояние моего здоровья тоже было далеко не в лучшей форме. Погода стояла сырая, и потому раненая в битве при Майванде нога постоянно ныла, не давая мне возможности долго напрягаться физически. Я был вынужден часто отдыхать лежа на диване.
На вторую неделю своей таинственной деятельности Холмс поведал мне суть того дела, которым был занят. Я помню, как это произошло, так ясно, будто все случилось лишь вчера.
Утром Холмс почти не притрагивался к завтраку, зато выпил несколько чашек крепкого черного кофе. С выражением глубочайшего уныния на лице он следил за тем, как я ем. Внезапно в нахлынувшем порыве откровенности он произнес:
— Ватсон, мы вместе с вами работали над расследованием огромного числа дел, и я знаю, что могу полностью доверять вам. Сейчас я занят одной чрезвычайно таинственной историей и был бы вам очень благодарен за помощь.
Я положил нож и вилку.
— Вы прекрасно знаете, Холмс, что я буду счастлив сделать для вас все от меня зависящее. В чем состоит проблема?
— Мой дорогой друг, проблемой в привычном смысле слова, пожалуй, это даже и назвать нельзя. Скорее здесь идет речь о чудовищном заговоре с целью шантажировать британское правительство. Сами понимаете, если об этом станет известно, жителей Лондона и других наших крупнейших городов охватит сильнейшая паника. Вот почему я ничего об этом вам раньше не говорил. Вы себя неважно чувствовали, и мне не хотелось обременять вас этой ужасной тайной, которая не должна стать достоянием гласности ни при каких обстоятельствах. Вне этих четырех стен вам нельзя будет даже шепотом обмолвиться о том, что я вам собираюсь сейчас рассказать.
57
Доктор Джон Г. Ватсон включил это дело в список других расследований, проведенных в 1887 г., не назвав при этом ни одного имени. Он сослался лишь на то обстоятельство, что проверка завода часов скончавшегося человека позволила мистеру Шерлоку Холмсу доказать, что в последний раз их заводили около двух часов назад, когда их покойный владелец собрался отойти ко сну. —
58
Доктор Джон Г. Ватсон невольно почти дословно воспроизводит текст, в свое время опубликованный в истории под названием «Вампир в Суссексе». —
59
О том, почему доктор Джон Г. Ватсон был плохо осведомлен о начальном этапе этого расследования, можно узнать из рассказа «Вампир в Суссексе», а котором Шерлок Холмс рассказал ему историю своих отношений с фирмой «Моррисон, Моррисон и Доддс» и кораблем «Матильда Бригс». —