Подпись отсутствовала.
Это краткое сообщение, выдержанное в исключительно деловом стиле, меня слегка разочаровало. Однако Холмс, потиравший руки от удовольствия, казалось, был в восторге от полученного письма.
— Вот видите! — воскликнул он. — В этой записке есть все признаки того, что ее написал Сорока. Нет ни обратного адреса, ни имени, если не считать этого Вессона. «Смит и Вессон»! Я бы сказал, неплохая парочка пистолетов получилась. У этого малого, Ватсон, с чувством юмора все в порядке. Мне просто не терпится как можно скорее с ним познакомиться.
— Но где? На станете же вы организовывать эту встречу у нас?
— Конечно же нет, мой дорогой друг. Это было бы верхом неосмотрительности. Мы встретимся в гостинице «Клэридж», где я закажу вам хорошие апартаменты.
— Мне? — удивленно воскликнул я, слегка встревоженный столь неожиданной перспективой.
— Вряд ли я смогу лично встретиться там с этим человеком. Мой облик достаточно широко известен по фотографиям в газетах.
— Но разве вы не хотите под кого-нибудь загримироваться?
— Об этом не может быть и речи. Я должен находиться где-нибудь поблизости, чтобы выследить его или того человека, которого он пришлет. Сорока достаточно умен, чтобы пойти на эту небольшую уловку. Вы, конечно, обратили внимание на штемпель, стоящий на конверте?
— Нет, боюсь, я этого не сделал.
— Письмо было отправлено с почтового отделения «Вест-централ». Однако, мой дорогой друг, это вовсе не означает, что адресат живет в Лондоне. Ничего не стоит привезти с собой письмо в город и опустить его в почтовый ящик. А теперь — за работу! Нам предстоит еще очень многое сделать. Я должен написать Сороке письмо, заказать номер в «Клэридже», созвониться с Фредди Бедминстером и получить произведения искусства, которые он обещал мне одолжить. А вы, мой дорогой Ватсон, не мешкая должны приступить к вашим занятиям.
— Каким занятиям? — не понял я.
— К изучению бильстонских эмалей, пробирных клейм на серебре и искусства английских миниатюристов. У меня здесь собраны для вас все необходимые материалы. Перед тем как вы встретитесь с Сорокой или его человеком, вам необходимо целиком овладеть предметом, который вы собираетесь обсуждать.
Усадив меня за стол, он положил передо мной несколько объемных альбомов по искусству, потом быстро набросал ответ на письмо Сороки и ушел из дома. Вернулся Холмс через два часа, опоздав на обед к вящему неудовольствию миссис Хадсон, которая должна была держать для него еду на огне. Однако аппетит Холмса, разыгравшийся за время добровольного поста предшествующих дней, существенно улучшил ее настроение.
— Все готово, Ватсон, — произнес он, с завидным энтузиазмом принимаясь за бифштекс и пудинг с почками. — Письмо отправлено, номер в «Клэридже» заказан на послезавтра, фамильные драгоценности семейства Бедминстеров находятся у меня в сафьяновом ларце. После обеда вы их рассмотрите. Как продвигаются ваши занятия?
— Весьма недурно, Холмс, — не без опаски ответил я, немного обескураженный задачей, которую поставил передо мной мой старый друг. — Вы знаете, что в искусстве я не очень силен, а память на даты у меня всегда была отвратительной[26].
— Я вам помогу, — заверил меня Холмс.
Именно этого я больше всего и опасался. Когда моего друга обуревал бьющий через край энтузиазм, сосуществовать с ним было ничуть не легче, чем когда он погружался в пучину черной меланхолии. Особенно это ощущалось, если у меня отсутствовала возможность ускользнуть на пару-тройку часов в клуб из-за моего участия в проведении нашего совместного расследования.
После окончания трапезы Холмс поставил сафьяновый ларец на стол, открыл его и выложил на стол хранившиеся в нем драгоценности. Должен заметить, что даже на меня они произвели неизгладимое впечатление. Несколько серебряных флаконов тончайшей работы и причудливой формы — от миниатюрной книжечки до розового бутона — с хитро прилаженными к ним петлями, в которых сохранились остатки губки, некогда пропитываемой ароматическими смесями; все они были покрыты восхитительной гравировкой, украшены жемчугом или небольшими драгоценными камнями. Четыре табакерки в золотой оправе и покрытые эмалью блистали яркостью красок. Эту восхитительную коллекцию венчали два миниатюрных портрета: на одном из них был изображен джентльмен в напудренном парике, на другом — молодая дама.