Холмс бросил беглый взгляд на лист и, отложив его в сторону, заметил:
— Это нам и вправду сможет пригодиться, доктор Мур Эгер. Я знаю по собственному опыту, что иногда успех расследования зависит от самых тривиальных на первый взгляд сведений. Прошу вас, продолжайте Если вы больше ничего не можете рассказать нам о внешнем виде дома, давайте перейдем к тому, что вы видели внутри.
— Помимо спальни молодой женщины я был только в прихожей и поднимался на лестничную площадку второго этажа, причем почти ничего не заметил, так как мистер Везербай очень торопился. Кроме того, освещение было очень тусклым. Тем не менее у меня сложилось впечатление, что дом снят внаем, потому что там очень мало личных вещей жильцов, даже в комнате моей пациентки. Обстановка в целом старомодна и изрядно обветшала. Штора на окне опущена, там еще стоял комод с выдвижными ящиками…
— Детали обстановки в данном случае для нас менее важны, чем расположение комнаты молодой женщины в доме, — прервал рассказ доктора Холмс. — Где именно она находилась?
— В передней части дома, слава от входной двери.
— Благодарю вас, доктор Мур Эгер. Эта информация для нас чрезвычайно важна. Теперь давайте перейдем к путешествию по этому неизвестному адресу. Вы сказали, что продолжалось оно около часа. Вы совершенно не представляете себе, в каком направлении вас везли?
— Я уже говорил вам, мистер Холмс, что занавески на окнах экипажа были опущены, — не без некоторого раздражения ответил доктор Мур Эгер. — Я совершенно ничего не видел.
— Да, вы правы. И тем не менее какие-то ощущения от этого путешествия у вас должны были остаться. Когда вы с мистером Везербаем вышли из дома и сели в экипаж, в каком направлении он поехал: на юг в сторону площади Кавендиш или на север — к Риджент-парку?
— К парку.
— Куда потом повернул экипаж?
— Сначала налево, но вскоре свернул направо.
— Значит, вы продолжали двигаться в северном направлении?
Теперь до доктора, видимо, дошел смысл вопросов Холмса, потому что несколько тяжеловесные черты его серьезного, озабоченного лица внезапно оживились.
— Вы совершенно правы, мистер Холмс! Мне порекомендовал к вам обратиться один мой коллега, отозвавшийся о вас как о лучшем в стране частном детективе. Теперь я вполне могу понять, почему вы пользуетесь столь лестной репутацией. Я и вправду был весьма заинтригован необычностью просьбы Везербая и поэтому в начале нашей поездки пытался как-то определить, куда мы направляемся. Дайте мне пару нут, чтобы припомнить все, как было.
Последовало непродолжительное молчание, во время которого доктор Мур Эгер, слегка нахмурившись, внимательно рассматривал свои тщательно начищенные ботинки и поглаживал подбородок. Потом выражение его лица прояснилось, и он продолжил:
— Какой-то отрезок пути, как мне показалось, мы следовали по прямой. Часть дороги мы проехали по оживленной улице, поскольку за спущенными занавесками на окнах можно было различить яркие огни и мы то и дело обгоняли другие экипажи. Затем свернули направо, и начался долгий, медленный подъем, и чем дальше мы ехали, тем склон становился круче. Где-то именно на этом отрезке пути мы повернули налево.
Доктор Мур Эгер замолчал, и лицо его снова приняло довольно мрачное выражение. Наконец он завершил свой рассказ:
— Боюсь, мистер Холмс, это все, что я могу вспомнить. Потом мы еще несколько раз поворачивали, но налево или направо, я теперь точно сказать не берусь. Мистер Везербай возобновил беседу, и мое внимание было отвлечено.
— Не сомневаюсь, что он заговорил специально, — заметил Холмс. — Хотя для нас это не имеет значения. Думаю, что теперь я располагаю всей необходимой мне информацией.
— Вы хотите сказать, что сможете найти этот дом?
— Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы сегодня же его отыскать, — ответил Холмс на прощание. — Я зайду к вам на Харли-стрит, как только у меня будет какая-то определенная информация. Если в ходе расследования я выясню, что мы имеем дело с настоящими преступниками, полагаю, вы не станете возражать, чтобы позднее я подключил полицию?
Как только доктор Мур Эгер, несколько раз выразив свою благодарность, нас покинул, предварительно дав согласие на привлечение к расследованию в случае необходимости полиции, Холмс удобно устроился в кресле и вполне удовлетворенный тем, как прошла беседа, заново набил трубку и с явным удовольствием закурил.