Выбрать главу

Столовая, как и спальня, была обставлена массивной старомодной мебелью — на этот раз из мореного дуба. Там стоял большой стол, за которым без проблем можно было рассадить десять человек, и украшенный искусной резьбой сервант.

— Холмс, а что, собственно говоря, это сможет нам дать? — спросил я после того, как инспектор зажег газовые лампы и вышел, чтобы пригласить мисс Батлер. — Все улики до единой лишь подтверждают виновность Перрота. Как говорил Нидхэм, это дело можно считать закрытым. Продолжая его раскручивать, вы только зря потратите время, вам так не кажется?

— Единственное, что во всей этой истории можно считать закрытым, так это разум инспектора, — возразил Холмс. — И ваш, кстати, тоже. Это меня особенно удивляет, друг мой, тем более что у нас уже есть иные улики, проливающие свет на истинное положение вещей.

— Да неужели? — Я был просто поражен. — Какие же? Прошу вас, скажите, не держите меня в неизвестности!

Однако Холмс уже повернулся ко мне спиной и подошел к серванту. Сначала он выдвигал ящики, бегло осматривал их содержимое и задвигал обратно, а затем наклонился, чтобы внимательнее разглядеть какую-то вещь.

— Холмс, какие же все-таки улики вам удалось обнаружить? — повторил я свой вопрос, начиная нервничать, ведь жизнь нашего клиента, казалось, была в опасности, а у меня создалось впечатление, что Холмс подходит к этому делу спустя рукава.

— Как какие? Умышленного убийства с отягчающими обстоятельствами, естественно, — ответил он, закрывая дверцы серванта и выпрямляясь. Одну руку при этом он небрежно засунул в карман.

— Умышленного убийства?

От продолжения беседы, неожиданным поворотом которой я был просто потрясен, меня удержал легкий стук в дверь.

— Войдите! — громко сказал Холмс, и в столовой в сопровождении инспектора Нидхэма появилась мисс Батлер.

Она вошла почти бесшумно, лишь длинные черные юбки шуршали, задевая ворс ковра, но и этот мягкий шелест стих, когда она остановилась посреди комнаты.

— Вы хотели задать мне какие-то вопросы, джентльмены? — спросила мисс Батлер.

Говоря о том, что она была одной из самых удивительных женщин, каких мне доводилось видеть, я высказываю лишь собственное мнение. Хотя по выражению лица моего старого друга можно было понять, что мисс Батлер и на него произвела неизгладимое впечатление. Красивой ее назвать было бы неправильно — слишком уж расхожим стало это определение. Поэтому я вынужден описать внешность этой женщины несколькими банальными фразами: выглядела она лет на двадцать восемь, ее фигуру я бы назвал изящной, даже точеной, держалась экономка с подчеркнутым достоинством.

Если бы меня попросили подробнее остановиться на каких-то деталях, я мог бы добавить, что был особенно поражен ее мертвенной бледностью. Именно это определило мое первое наиболее сильное и продолжительное впечатление о мисс Батлер.

Одета она была в черное платье простого покроя с длинными рукавами и высоким воротничком, без каких бы то ни было украшений. Особенно контрастно на фоне этого темного одеяния выглядели ее переплетенные и сжатые пальцы и бледный овал лица. Эта женщина была похожа на камею из какого-то просвечивающего материала, очертания которой были просты и вместе с тем изящны.

Единственными цветными пятнами выделялись на ее лице прическа и глаза, которые тоже почему-то казались бледными. Прямые светло-золотистые волосы были разделены на прямой пробор и зачесаны назад, так что создавали впечатление двух изогнутых крыльев; очень ясные глаза были почти прозрачного серого цвета. Ее глаза и волосы как бы изнутри были озарены каким-то странным, неестественным сиянием. В жестах мисс Батлер проскальзывала сдержанная властность и проницательный, незаурядный ум. Все это меня очень обеспокоило и насторожило.

Холмс быстро пришел в себя, отодвинул стул, стоявший у стола, и предложил ей сесть.

Должен признаться, что в полной мере сосредоточиться на тех вопросах, которые задавал Холмс, я смог лишь через несколько минут. Сама мисс Батлер привлекала мое внимание в большей степени, чем ее ответы.

Она сидела почти неподвижно, сложив руки перед собой на столе, ее бледное, спокойное лицо было обращено к Холмсу. Ни на меня, ни на сидевшего рядом со мной инспектора Нидхэма, следившего за беседой с улыбкой человека, который все это уже слышал и не ожидает узнать для себя ничего нового, молодая женщина не обращала ровно никакого внимания.

Сначала Холмс задал ей вопрос о вечернем визите Перрота к дяде. Она подтвердила точное время прихода и ухода молодого человека, упомянув, что дверь кабинета, где происходила беседа, была заперта на ключ по распоряжению мистера Раштона. Затем Холмс попросил рассказать о том, как проходила вечерняя трапеза. С этого момента я стал прислушиваться к ответам мисс Батлер более внимательно.