— Минотавр! Тимурчик, ты — гений! — Афина подошла к Боеву и поцеловала в щёку. — Костик, твоя очередь спать. А мы с Тимуром отправляемся в Кносс.
— Вы уверены, что заботитесь обо мне? — ехидно спросил Костя. — А мне почему-то вспомнилась поговорка о третьем — лишнем.
— Итак, Гектор, смотри сюда. — Египтянин откинул шкуру леопарда, обнажив грудь. — Видишь мой амулет? Красивый кристалл, правда? Смотри, как переливаются грани. Тебе хорошо видно?
— Передник из дорогой ткани, юбка, длинный вышитый пояс, шкура леопарда, плетёная из библуса[12] обувь… Ты — не капитан корабля! Кто ты?
— Я один из жрецов Аписа[13]. Моё имя тебе ни к чему. Ты напрасно ругал своего раба, Гектор. Неужели забыл, кем был Икар? А кто его хозяин сейчас тоже всем в Кноссе известно. Ни один корабль не возьмёт тебя тайком на борт. Никто ни за какие деньги не поможет бежать хозяину Икара. Владычество Миносов действительно немного пошатнулось. Крит постепенно сдаёт мировое первенство Египту. Но ссориться с Миносом пока не рискует даже фараон. Глупо бежать в Египет. Единственное место, где ты действительно смог бы затеряться — мелкие варварские царства акаваша: февана или туруша[14].
Но довольно пустых разговоров. Я вижу, ты уже вошёл в нужное мне состояние. Гектор, ты хорошо меня слышишь?
— Да. Я слышу тебя.
— Спи. С этого мгновенья ты слышишь только меня. Я — твой господин. Ты понял меня, Гектор?
— Да, господин, я понял тебя.
— Я буду задавать тебе вопросы, ты будешь отвечать только правду. Понял?
— Да, господин, ты — спрашиваешь, я — отвечаю только правду.
— Ты, ведь, не кефти[15]? Откуда ты родом?
— Из Афин, господин. Я был главным художником при дворе царя Эгея. Строил храмы и дворцы.
— Как ты, акаваша, попал на Крит и столь быстро возвысился?
— Мой сын Икар и племянница царя Эгея Ариадна полюбили друг друга. Но царь отказался устроить их брак. Он сам положил глаз на моего сына и решил сделать Икара своим любовником. Однажды ночью мы все трое: я и влюблённые, бежали из Афин на критском купеческом корабле. Но, как только корабль вышел в море, матросы напали на нас сонных, ограбили и превратили в рабов. Так я попал на Крит, господин.
— А теперь подробно расскажи, где ты изучал критский и египетский языки, и кто открыл тебе секреты письма Крита и Египта?
— Я никогда не изучал ни того, ни другого, господин.
— Откуда же ты их знаешь?
— Хозяин корабля выставил нас на Кносском рынке рабов, господин. Распорядитель рынка через раба-переводчика спросил, были ли мы ранее на Крите, какие знаем языки и ремёсла. Я ответил, что мы все трое всю жизнь прожили в Афинах, никаких языков, кроме родного, не знаем. Сказал, что я — скульптор, а мой сын — воин, Ариадна же, как всякая афинская девушка, умеет шить и готовить. Распорядитель рынка не позволил выставить нас на продажу, а велел присоединить к небольшой группе отобранных ранее у других продавцов рабов. Хозяин корабля был очень недоволен таким поворотом дел, но спорить не посмел.
Весь день мы простояли на рынке, изнывая от жары, жажды и неизвестности. Вечером, когда торги закончились, спала жара, и утих оглушительный гомон рынка, огромные чернокожие рабы принесли носилки, из которых вышел наш покупатель. Это был Минотавр, тайный советник Миноса. Нас выстроили в ряд, и распорядитель рынка приказал своему рабу-переводчику вновь в присутствии знатного покупателя расспросить каждого. Минотавр купил всех.
— Привет, Тим, как успехи?
— Глухо. Как в Афинах никто не знает Тесея, так и в Кноссе никто не слышал о Минотавре. Принёс чего-нибудь пожрать?
— Чёрт! Дело Персея сейчас мне кажется лёгкой прогулкой. — Костя поставил перед Тимуром сумку с бутербродами и бутылками с апельсиновым соком. Потом жестом фокусника вынул из кармана чудом не помятый букетик из трёх свежесрезанных красных роз и положил на колени лежащей в кресле Афины. — Где она сейчас?
Тимур снял мнемошлем и включил контрольный голоэкран.
— На базаре. Её дублёр уже несколько часов блуждает по Лабиринту. Это вовсе не отдельное сооружение, где Минос прячет от народа людоеда Минотавра. Лабиринт — это весь Кносс, огромный город-дворец. Этакая четырёхугольная крепость с глухими наружными стенами, почти без окон. Мы обнаружили всего двое ворот, за которыми начинаются узкие ломаные коридоры, ведущие внутрь. В Кноссе довольно сложная система зал и комнат, коридоров и проходов, лестниц, террас и храмов, мастерских, складов и, конечно, дворцов Миноса и его родственников. Многоэтажные дома! Не город, а муравейник.