Оставшись в одиночестве, я, прежде всего, подошёл к стенду с планом эвакуации. Но он не подошёл, потому что ограничивался основным корпусом. Пришлось выйти на улицу и отыскать, как и советовал офицер, билборд с полным планом территории. Я его сфоткал, оцифровал с помощью специального приложения и загрузил в навигатор. Теперь можно было спокойно, не рискуя заблудиться, перемещаться по менториуму.
Восьмой корпус находился в дальнем конце огороженной территории. Додзё был обозначен с правой стороны от него. Туда я и направился. Вокруг было полно студентов в обычной одежде — первокурсников, выползших осмотреться и подышать свежим воздухом, а также покурить, что на территории менториума не запрещалось — нужно было только отойти в специально отведённое место с соответствующей табличкой.
Появлялись и кадеты в зелёной форме. Они постепенно собирались на занятия. Некоторые охотно знакомились с новенькими, особенно с девушками. Другие глядели на первокурсников свысока.
Я лавировал между студентами, пробираясь к восьмому корпусу. Не торопился, чтобы не привлекать внимания. Минут через пять мне позвонил Исама. Пришлось ответить.
— Ну, ты где, Кенджи-кун?! — выпалил он. — Застрял там, что ли?!
— Застрял, — ответил я и свернул за угол здания, вдоль которого шёл.
Впереди показался двухэтажный корпус, на вид — заброшенный. Хм… Похоже, это и есть восьмой.
— Когда ты придёшь уже? — прозвучал в трубке вопрос.
— Не знаю пока. Ешь без меня, не жди.
Исама испустил полный сожаления вздох.
— Всё, не отвлекай меня, — строго сказал я и отключился.
Никто не болтался возле восьмого корпуса. Он явно давно не использовался. Нет, вокруг него трава была пострижена, и деревья подровнены, как везде, но чувствовалась необитаемость здания. Никаких табличек на дверях, объявлений. Даже урн нет. Обойдя корпус, я обнаружил, что додзё открыто. Из щели тянуло затхлой сыростью. Ну, и кому пришло в голову назначить мне здесь встречу? По пути я пытался пробить номер, с которого пришла СМС, по базе, но это оказалось бесполезно. Так что я даже не представлял, кого обнаружу внутри. Если там вообще есть кто-то.
Поднявшись по ступенькам, я прислушался. Тишина. Кто бы сомневался…
Открыв дверь, я заглянул внутрь. Пусто! Зал для медитаций и тренировок тянулся метров на пятьдесят. Ни циновок, ни снарядов для занятий. Только пустые стойки, где прежде лежали шесты, деревянные мечи и прочее «оружие». Я лично всем боевым стилям предпочитал ган-фу. Это когда дерёшься и тут отстреливаешь всех, кого только можешь. Здесь же даже такого слова не существовало. Оно, конечно, неудивительно: его придумали на западе в моём мире. В общем, не любили местные японцы мешать белок с балалайками, а мордобой с пальбой. Помню, читал, что поначалу они вообще огнестрел считали чуть ли не оскорблением. Типа, чему там учиться? То ли дело — меч! Тут целый путь пройти надо. Единство духа, тела, клинка. Все дела.
В общем, стреляли японцы отменно, если брались за это дело. Но пушки не уважали. Думаю, если б на западе махались мечами, они бы и вовсе производить артиллерию не стали. Но Император понимал: без этого сейчас никуда. Поэтому тяжёлая промышленность вовсю пахала на армию.
Я прошёл на середину додзё. Мои шаги гулко разносились по залу. Что я тут делаю? Если б со мной действительно хотели встретиться, то уже ждали бы. Надо валить.
Кивнув самому себе, я решительно направился к выходу.
— Не так быстро, Кенджи-сан! — окликнувший меня голос походил на шелест осенней листвы в парке Рикугиэн.
Резко обернувшись, я принял позу для защиты — на всякий случай. Лучше выглядеть смешно, чем умереть. Так я считал. Японцы со мной, наверное, не согласились бы.
Никого не было видно. Зато под сводами додзё заметался тихий смешок.
— Прости, Кенджи-сан, я не хотел тебя пугать.
— Ты и не напугал, — не меняя позы, отозвался я. — Просто ведёшь себя невежливо. Прячешься, хихикаешь. При том, что сам меня пригласил.
— Ты совершенно прав. Я прошу прощения. Но показаться никак не могу. Видишь ли, в этом суть нашей встречи.
Я пытался на слух определить, где находится мой собеседник, но не мог: его голос метался в пустом зале, словно резиновый мячик, брошенный рукой обиженного ребёнка. Как он это делал?!
— Ты перешёл дорогу могущественным людям, Кенджи-сан, — продолжал невидимый визави. — Они недовольны. Такие… инциденты подрывают репутацию. Люди нечасто прощают нанесших им подобный урон.
— Прекрасно их понимаю, — кивнул я. — Но при чём тут…
— Ты? Сейчас объясню.
— Уж будь любезен.
Похоже, меня не предупредить позвали. Судя по всему, будут убивать. Зачем только разговоры ведут? Мой собеседник совершенно уверен, что справится с задачей? Хм…
На всякий случай я переключил зрение в режим «гэнсо» и собрал избыток энергии в кулак. Но не для удара. Для защиты. Это сейчас было важнее, я ведь понятия не мел, с какой стороны буду атакован. Поэтому вкинул весь излишек в технику Панцирь света. Теперь я был готов к встрече. Если только тот, чей голос я слышал, не являлся Мастером. Тогда моего уровня защитной техники просто не хватит. Но это вряд ли. Не послали бы за мной Мастера. Слишком дорого. Не стою я таких трат. Скорее всего, мой противник максимум Просветлённый. Любой решит, что этого более чем достаточно, чтобы справиться с семнадцатилетним парнем. Уверен, он даже огнестрела не прихватил. Может, вообще без оружия явился. Тем более что выяснить уровень Кенджи труда не составляла. Как я уже говорил, парень добрался только до Просвещённого, а значит, имел всего лишь второй боевой уровень.
Но всё это оставалось в сфере предположений. Наверняка я не знал ничего. Чёрт, я даже не видел своего собеседника! И это напрягало.
— Имя Мичи Окамото говорит тебе о чём-нибудь?
Ещё бы! Редкостный негодяй. Торговец живым товаром. Шесть лет успешно скрывался от властей. Пока семь месяцев назад не скопытился, получив пулю в голову из винтовки AS50. К счастью, рынок свободный, никаких ограничений нет — как и контрабанды, соответственно. К экономике здесь относятся трепетно, так что эпитет «свободная» не пустой звук.
— Впервые слышу, — сказал я.
— Неужто?!
— Угу.
И зачем я выперся на середину зала? Стоял бы себе у крылечка! Вот расслабила меня новая жизнь-то. Раньше я бы себе такого не позволил. А теперь разошёлся. Студент, блин!
— То есть, ты не знаешь, кому башку продырявил?! — в голосе, метающемся вокруг меня по залу, слышалась насмешка.
— Башку? — притворно удивился я. — Ты о чём вообще, приятель? По-моему, перепутал меня с кем-то.
— Не, это вряд ли, Кенджи-сан. Такая информация тщательно выясняется. Ты взял заказ на Мичи Окамото, когда цену за его голову подняли до миллиона йен. Неудивительно, ведь он так долго скрывался, чем позорил Департамент юстиции. И конкретно — отдел рейнджеров. Так что ты дождался своего часа, так сказать. Выследил его и прикончил. Один выстрел — один труп. Что, удивлён моими познаниями? Да, база заказов тщательно защищена от взлома. Информация об охотниках за головами секретна. Но даже про них можно узнать, если очень постараться. Деньги и угрозы имеют поистине чудодейственную силу. И тебе теперь не скрыться — так же, как не удалось скрыться Мичи Окамото.
Так, ясно. Дружки торговца живым товаром добыли сведения о снайпере, положившем их товарища, и решили восстановить репутацию. Даже зная, что я — сын члена «Бураку сунеки». Конечно, я, вроде как, первый начал. Да ещё и взял госзаказ. Папочка, наверное, был бы недоволен, узнай он, что сынок поработал на правительство. Но он может и не узнать.
В общем, клан «Синего дракона» был в своём праве, отправляя ко мне убийцу. Хуже другое: насколько они тверды в стремлении прикончить меня? Если я убью этого киллера, явится ли другой? Или клан сочтёт, что долг товарищу отдан, и можно оставить меня в покое. По сути, это зависит от того, хотят ли они поссориться с кланом моего папаши. Вообще, так-то жаловаться им не на что: бизнес убитого Мичи достался его подельникам. Они не в накладе. Но правила чести требуют что-то сделать. Чтобы показать остальным: нельзя просто так отстреливать наших!