Канэко взглянул на него очень холодно, и маг, тут же стушевавшись, замолк, опустил покаянно голову. Да, одно дело шутки шутить, а другое — влезать в разговор старшего. Это считалось серьёзным нарушением этикета и не могло быть оправдано даже служебным рвением.
— Я не подслушивала! — тихо проговорила Амайя.
Кажется, всё-таки обиделась. Нехорошо. От обиды много зла бывает. Предательство, например.
— Приходил к Симаде-сану кто-нибудь, кроме клиентов? — продолжил допрос Канэко. — Тот, кого вы не регистрировали.
— При мне — нет.
— А вам никто подозрительным не показался?
Девушка задумалась, потом пожала плечами.
— Честно говоря, — сказала она, — к Симаде-сану в основном странные люди приходили.
Канэко понимающе кивнул. Ну, правильно: кто ещё попрётся к колдуну за приворотом или предсказанием? Ведь ясно, что настоящий Провидец не принимает отчаявшихся влюблённых. Симада, правда, Провидцем был, но едва ли его клиенты об этом знали.
— Вы чувствуете себя лучше, Амайя-сан? — спросил старейшина, окинув девушку взглядом.
— Вроде, да.
— Пейте свой отвар.
Амайя послушно сделала пару глотков.
— Вы её сюда как везли? — спросил Канэко Хизеши.
— С повязкой, ясное дело.
— Ну, тогда вот что, — кэндзя перевёл взгляд на девушку. — Мы вас, Амайя-сан, сейчас отвезём домой. Вот Хизеши вас доставит. Но советую никуда из города не отлучаться. У нас может возникнуть к вам ещё пара вопросов. Всё ясно?
Девушка кивнула.
— А вы…— начала она и передумала.
— Спрашивайте, — приободрил Канэко.
— Просто на полицию вы не похожи, — решилась, наконец, Амайя. — И на…
Она смущённо замолчала, опустив глаза.
— «SD-5»? — подсказал старейшина.
— Да! — пролепетала Амайя. — Прошу прощения!
Канэко сдержанно улыбнулся.
— Езжайте, голубушка, и мой вам совет: если будут спрашивать, а спрашивать вас, безусловно, будут, хотя бы та же полиция, отвечайте, что сегодня были дома. Мол, приболели, взяли отгул. Надеюсь, никто вас у господина Симады не видел?
— Нет, у него по средам приём вечером был.
— Ну, вот и отлично. На родных ваших можете положиться? Они подтвердят ваше… алиби?
Девушка кивнула.
— С кем, кстати, живёте? — поинтересовался Канэко.
— С родителями.
— Прекрасно. С ними произошедшим делиться тоже не советую. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь, — Канэко улыбнулся. — Давай, Хизеши, отвези девушку домой. По дороге возьмёшь адрес Фукуды Кумико. Как вернёшься, съездите с Риотой.
— Понял, сэнсей, — кивнув, Хизеши подошёл к Амайе.
Девушка машинально отшатнулась.
— Всего доброго, — сказал ей Канэко.
— До свидания! — пробормотала она.
— Давай сюда, детка, — Риота ловко принял у неё кружку с остатками отвара.
— Двигай, — прогудел амбал добродушно. — Мне на свидание ещё успеть надо. Не всё ж с тобой возиться.
Когда Хизеши вышел с Амайей за дверь, Канэко посмотрел на Риоту. Тот поставил кружку на край стола и согнулся в глубоком поклоне.
— Приношу свои извинения, сэнсей! — проговорил он несколько сдавленно. — Моё поведение было неподобающим!
— Шестнадцатый век, — коротко заметил Канэко, скосив глаза на кружку. — Я его полгода из Франции ждал.
Риота поспешно распрямился и схватил кружку обратно: если на драгоценном столе сэнсея останется след, живьём сожрёт! Возможно, даже в прямом смысле.
— Что скажешь? — проговорил Канэко, доставая сигарету.
Не торопясь прикуривать, он начал разминать её пальцами.
— Хання её знает! — Риота пожал плечами. — На крота, вроде, не похожа. Думаете, её заслали, чтобы она заставила Хотэко стучать и заодно за ним следила?
— Как они могли вынудить его работать на них — вот чего я понять не могу, — сказал Канэко, наконец, закуривая.
— Мало ли.
— Насколько я помню, у него даже родных нет. А смерти он не боялся.
Риота промолчал. Он придерживался убеждения, что смерти боятся все, даже истинные самураи.
— Ладно. Иди пока отдохни, перекуси. Покорми в парке голубей, ты же это любишь. Когда Хизеши вернётся, поедете к девушке, — Озему Канэко выпустил струю дыма и тут же развеял его ладонью. — А после визита к старухе…
— Сразу к вам, — закончил за сэнсея Риота. — Сразу!
Коротко поклонившись, он выскользнул в приёмную.
Канэко некоторое время сидел и курил, обдумывая происшедшее. Затем затушил окурок в пепельнице и достал мобильник. Больна Аяко или нет, а дело ждать не будет.
— Алло, Аяко-сан? Господин Канэко говорит. Ты как? Рад слышать. Да, ничего не поделаешь — такая работа. Слушай, как там Симидзу-сан? Ага, ясно. Я госпоже Като, кстати, позвонил. Ну, которая наставницей у неё была. Да, Акеми Като. Та самая, которая выкупилась у Фурукавы, всё верно. Она слова Симидзу подтвердила. Конечно, расстроена, сама-то ты как думаешь? Так что будем Эйко-сан оформлять. Ага, я тоже надеюсь. Ну ладно, потом ещё поговорим. Присматривай за ней и сама тоже лечись. Ну, всё, давай, выздоравливай.
Отключившись, Канэко потёр пальцами переносицу, затем виски. Эх, сейчас бы массажик! Надо было брать секретаршу. Глава клана Ки-Тора вздохнул. Ну, не доверял он женщинам — что ж тут поделаешь. Может, оно и шовинизм, как с осуждением говорят на западе, а всё-таки спокойнее, когда под боком бывший спецназовец, мастер меча и каратэ, а не кисейная барышня. Да и не доверил бы никогда Канэко посторонней девушке своих дел, а Ичиро — человек проверенный, знакомый ещё со времён войны. «Нет, обойдёмся, пожалуй, без массажа», — решил старейшина.
Глава 42
— Да, Хондзи-сан, — проговорил я, приняв вызов. — Слушаю вас.
Интересно, что ещё ты придумал.
— Кенджи, есть новости о твоём отце.
Пауза.
— Да? — выдавил я.
Надеюсь, он ещё не вышел. И выйдет не завтра. К такому квесту я пока не готов.
— Он освободится до конца недели. Надеюсь, ты найдёшь время встретиться с ним.
— Конечно.
Блин, как не вовремя!
— Я ещё свяжусь с тобой.
— Буду ждать, — лицемерно процедил я.
Открылись двери лифта, и мы с Исамой вошли в кабину.
— Сейчас пропадёт сигнал, — предупредил я дядя.
— Тогда спокойной ночи.
Он отключился.
А я поймал вопросительный взгляд соседа.
— Отца скоро выпустят. Дядя звонил предупредить.
— Отличная новость! — просиял Исама. — Очень интересно с ним встретиться.
— Уверен, вам придётся познакомиться, — ответил я.
— Ты не рад. Держишь на него обиду.
— Мой психоаналитик так считает.
— А ты не согласен?
Я задумался. Если речь шла о папаше Кенджи Исикавы, то, конечно, никаких обид у меня не было. Тем более, мужик сел, а не с любовницей сбежал. Тут даже предъявить нечего, в общем-то. Кроме того, что он якудза, но это уже такое дело — сами понимаете.
Кстати, якудза в Японии вполне легальна. В том смысле, что синдикаты не прячутся по подвалам и всё такое. Штаб-квартиры известны всем, на них даже особые таблички висят. И якудзы не занимаются мелкими кражами, грабежами и так далее. Крышуют порноиндустрию, проституцию, торгуют оружием, возят контрабанду и, конечно, производят и распространяют наркотики. При этом якудза вкладывают деньги в благотворительность и принимают активное участие в общественной и политической жизни страны. Короче, местная мафия — неотъемлемая часть жизни мегаполиса.
Но речь не об этом. А о том, что мой настоящий отец был не лучшим родителем. Думаю, даже якудза дал бы ему сто очков форы. Так что, возможно, я и держал где-то в глубине души на него обиду. Поэтому Исаме я ответил так:
— Не знаю. Пусть разбирается, раз специалист.
Сосед одобрительно кивнул.
— Правильно. Не вижу в таких сеансах ничего плохого. Некоторые психоаналитикам не доверяют. А, по-моему, зря.
— Зря, — согласился я.
Не одного моего знакомого психоаналитик вытащил из депрессии — и не только.