Ещё секунда — и Канэко с Кентой повалились без сил на обуглившийся и тлеющий ворс ковра.
Дело было сделано. Душа Минору исчезла из мира навсегда — словно никогда и не появлялась на свет. Её избавили от службы Тэкеши-Они и от грядущих страданий — но дорогой ценой. Теперь она уже не сможет возродиться из небытия, и умерший не станет жить снова.
Тяжело дыша, старейшина перевернулся на спину и уставился на покрытый копотью потолок, посреди которого дико раскачивался искорёженный остов люстры. В чёрных глазах Озему Канэко стояли слёзы.
Глава 2
— Погода совсем испортилась, — проговорила Аяко, мельком взглянув на низкий потолок тоннеля.
Я уже открыл было рот, чтобы спросить, откуда она знает, но вовремя сообразил, что девушка выглянула наружу, войдя на пару секунд в Кава-Мидзу. Я последовал её примеру.
Открывшаяся мне панорама поражала и пугала одновременно. Небо над Токио было чёрным от стянувшихся со всех сторон туч. Они закрывали его от края до края, и над мокрыми от ливня крышами ежесекундно сверкали молнии, каждая из которых на краткий миг освещала полнеба. В такие моменты высотные здания казались древними башнями могущественных колдунов. И зачастую так оно и было.
— Хватит! — резко одёрнула меня Аяко. — Ты залюбовался!
— И что?
— Слишком долго, вот что!
Она была права. Я поспешно вышел из Кава-Мидзу.
— Скоро будешь плавать, сколько захочешь, — посулила Аяко.
— Знаю.
Минуты две мы шли молча. Девушка внимательно разглядывала стены, стараясь не пропустить нужный поворот. Возможно, она использовала магию, чтобы не сбиться с дороги, но почему-то я был уверен, что Аяко полагалась сейчас только на собственную память. Я вообще успел заметить, что, как правило, маги обращались к Кава-Мидзу только при крайней необходимости. Хотя, конечно, бывали и исключения.
— Знаешь, о чём я думал в последнее время? — заговорил я, пробираясь мимо заплесневелых стен.
— О чём?
— О Навигаторах и их Лоцманах.
— Ну и?
— Давай предположим, что исчезнувшие Навигаторы просто удалились от дел. По какой причине — пока не важно.
— Как скажешь, — девушка явно не была настроена на дискуссию и согласилась бы с чем угодно.
— Тогда у нас остаются только те, кто исчез, — продолжал я рассуждать. Мне нужно было выговорить то, что пришло в голову, чтобы убедиться, что это не звучит, как бред. — Из двадцати одного таких семнадцать.Одиннадцать мужчин и шесть женщин. Я внимательно читал их истории, и должен сказать, все они заканчиваются одинаково: Навигатор исчез, Лоцман мёртв! Их тела находили, но нигде не говорится, что они были убиты человеком. Ну, там, с помощью ножа, пистолета и так далее.
— Что ты хочешь сказать, Кенджи-сан?
— Судя по всему, их погубила Кава-Мидзу.
— Каким образом?
— Сейчас попробую объяснить.
— Валяй. Но предупреждаю: в этой вонище я плохо соображаю.
— Учту. Мы знаем, что Навигатор заблудится, если потеряет Лоцмана, так?
— Да. Сейчас направо.
Мы свернули на развилке.
— Так вот, нам известно также, что Лоцманы умерли. Но ведь Кава-Мидзу не может убить Лоцмана, пока тот находится под защитой Навигатора, верно?
— Кажется, да, — ответила Аяко.
— Что значит «кажется»?
— Да ничего. Просто «да»! — воскликнула девушка. — Это верно как… как… короче, так и есть! Но что из этого?!
— Разве ты не понимаешь?
— Нет! Мне сейчас трудно сосредоточиться.
— Возможны только два варианта: либо Навигатор оставил Лоцмана, зная, что не сможет без него вернуться, либо Лоцман оставил Навигатора, лишившись его защиты. В обоих случаях или один, или другой жертвовали собой.
— Теперь сюда, — Аяко указала на круглую решётку, закрывавшую вход в боковой тоннель, раньше служивший водостоком.
Она принялась подбирать ключ.
— Кажется, этот, — пробормотала девушка, и через пару секунд запирающий решётку замок открылся. — Отлично! Давай быстрее!
— Иду, иду.
— Так что ты там говорил? — напомнила девушка, когда мы побежали по вогнутому «полу» тоннеля-водостока.
— Зачем Навигатору бросать Лоцмана?
— Понятия не имею.
— Я долго думал и не смог подобрать причину. Навигатор не оставит себя без карты. Значит, всё дело в Лоцмане. Он бросал Навигатора и, оставшись без его защиты, тут же становился жертвой Кава-Мидзу.
— На кой ему это делать? — осведомилась Аяко. — Налево!
Свернув, мы оказались в очередном ведущем к складу тоннеле. Впереди виднелась освещённая тусклой лампочкой железная дверь.
— Не знаю, зачем Лоцману жертвовать собой, — сказал я. — Но у Тэкеши-Они может быть много доводов. Предположим, он делал пропавшим в Кава-Мидзу Навигаторам предложение, от которого они отказывались. Тогда, чтобы их наказать, он мог… повлиять на Лоцманов, чтобы те оставили своих…
— И погибли?! — насмешливо перебила Аяко. — Нет, не думаю. Люди не для того стремятся к могуществу, чтобы в конце концов сдохнуть по собственной тупости.
Мы остановились перед дверью, переводя дух. Девушка вставила ключ в скважину и дважды повернула.
— Вперёд! — проговорила она, распахнув тяжёлую дверь прежде, чем я успел ей помочь. — Мы почти на месте!
Когда я вошёл вслед за Аяко, девушка заперла дверь.
— Не хочу думать, что кто-нибудь может объявиться за нашими спинами, — пояснила она.
Мы начали подниматься по каменным ступенькам.
— Слушай, кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, — выпалила Аяко, едва мы остановились на площадке перед дверью на склад. — Но клянусь: я тебя не брошу! — тяжело дыша, она схватила меня за грудки и энергично встряхнула. — Слышишь?! Ни за что! Я не знаю, что там случилось с другими Лоцманами, но уверена, они не любили своих Навигаторов. А я тебя люблю! Мне без тебя нет жизни, и я тебя не оставлю, даже если Тэкеши-Они начнёт расчленять меня живьём!
— Хотел бы ответить, что он ничего тебе не сделает, — сказал я. — Но не могу такого обещать. Однако сделаю всё, что будет от меня зависеть, чтобы ты осталась жива.
Аяко резко приблизилась, впившись в мои губы поцелуем. Она прижалась ко мне всем телом, словно ища защиты. Прошла почти минута, прежде чем мы оторвались друг от друга.
— Пошли! — прошептала Аяко, глядя мне в глаза. — Нельзя терять время!
— Согласен. Хотя ни капли не жалею об уже потерянном.
Девушка вставила ключ в скважину, дважды повернула его и навалилась на дверь. Я присоединился к ней. На этот раз дверь оказалась по-настоящему тяжёлой, так что даже вдвоём мы с трудом распахнули её.
Глава 3
На складе было пусто, и наши шаги гулко отдавались под сводами. В отсутствие людей помещение казалось куда просторнее. Железные террасы терялись в темноте: светили только большие грушеобразные лампы под самой крышей.
— Давай вниз, — сказала Аяко. — Там удобнее.
Мы спустились по шаткой, стонущей в тишине лестнице и оказались на том месте, где обычно устанавливали ринг. Сейчас там был только ровный бетонный пол.
— Стоп! — сказала Аяко, осматриваясь. — От добра добра не ищут. Давай прямо здесь!
— Что?! — слегка опешил я, решив, что девушка предлагает заняться любовью.
Аяко отобрала у меня бутыли и, поставив ту, в которой была чёрная жидкость, на пол, откупорила вторую.
— То, ради чего мы здесь! — пробормотала она.
— Постой! — остановил я девушку, когда она, смочив синим составом указательный палец, потянулась ко мне.
— В чём дело?! Отступать немного поздно, если что!
— Я вдруг подумал: разве нам для инициации не нужен старейшина?
— Ты и так можешь входить в Кава-Мидзу, — нетерпеливо покачала головой Аяко. — Тебе требуется только аватар. В этом поможет ритуал, а самое главное, Хоноо-Идзуми.
— Ладно, если ты уверена. Надеюсь, ты знаешь, что делать.
— Вытяни руки! — велела Аяко.
Я послушался.
Девушка начертила на моём лбу и запястьях какие-то знаки, а затем откупорила вторую бутыль.
— Пей! — приказала она.
Я обратил внимание, что руки её тряслись. Надеюсь, не потому что она не уверена в результате.
— Смелее! — нетерпеливо поторопила Аяко. — Ты же Навигатор!
— Ты просто мастер мотивации. Никогда корпоративные курсы не вела?
— Сейчас не до шуток, Кенджи-сан!
Я машинально поднёс бутылку к носу. Чёрт, у меня же нет обоняния! Никак не привыкну…
Но дыхание вдруг перехватило. Похожий эффект производил нашатырь.
— Не вдыхай! — посоветовала Аяко. — И не тяни! Хуже будет.
Задержав дыхание, я сделал большой глоток, затем ещё один.
— Хватит?
— Пока да, — кивнула девушка. — Посмотрим, что будет.
— Что мне делать?
Во рту чувствовался терпкий вкус Хоноо-Идзуми.
— Ничего, — ответила, внимательно глядя на меня, Аяко. — Сейчас должно начаться само.
Я хотел сказать, что ничего не чувствую, но тут в голове зашумело, перед глазами упала чёрная завеса, а голову сдавило так, что мир вокруг покачнулся! Меня повело, и я начал заваливаться на бок, не в силах удержать равновесие.
— Что?! — поспешно спросила Аяко, хватая меня.
В её голосе ясно слышался страх. Похоже, она всё-таки очень приблизительно представляла последствия ритуала. Ну, да, без старейшины, плюс Навигатор… Ни в чём нельзя быть уверенной.
— Всё… нормально, — кивнул я. — Но лучше сяду.
Аяко помогла мне опуститься на бетонный пол, сама расположилась рядом.
— Скажи, когда появится аватар, — сказала она, — и я приду к тебе!
Я закрыл глаза и сосредоточился. Теперь я умел входить в Кава-Мидзу, но о том, как ограничивать нуэ и ёкаев, имел лишь теоретическое представление. Так что любая ошибка могла стать роковой.
Отогнав неприятные мысли, сопутствующие переходу в иную реальность, и усилием воли убрав появившихся из тьмы змей, я развеял мрак и увидел серебристую гладь полноводной реки, катившей воды между двух скалистых берегов. На белых утёсах росли стройные деревья, над кронами которых парили птицы вроде чаек, только намного крупнее и с длинными, тонкими клювами. Здесь царила осень, и над волнами летали жёлтые и красные листья. Мне очень нравилась Кава-Мидзу. Я знал, что каждый маг видит реку по-своему, и порой пейзаж оказывается довольно отталкивающим, но моё восприятие доставляло мне удовольствие. Я невольно залюбовался открывшимся видом, но особо наслаждаться было некогда: издалека уже доносился звук хлопающих крыльев — это нуэ торопились разорвать добычу на куски и унести неопытную душу во дворцы Тэкеши-Они.
Потянувшись к водам Кава-Мидзу, я начал делать из них торнадо. Разумеется, всё это было лишь визуализацией энергии Ци. Я поднимал волны в воздух, придавая энергии реки форму сферы. Затем, когда она окружила меня, я пустил по ней багровые разряды, сплетая из них сеть с мелкими ячейками.
Вскоре появились сфинксы нуэ — огромные твари с телами тануки, тигриными лапами, огромными крыльями и обезьяньими лицами стремительно приближались, открыв рты, заполненные длинными острыми зубами. Звуковая волна летела впереди них — я отчётливо слышал свист рассекаемого воздуха. Нуэ начали снижаться, выставив перед собой когтистые лапы. Их тела блестели, как ртуть. В них отражались голубое небо, белые скалы и жёлто-красная листва увядающего леса.
Я подкачал энергии, и сфера засияла с новой силой. Стражи бросились ко мне, ударились о сверкающую сеть и с воплями взмыли вверх, теряя железные перья. Я улыбнулся, следя за ними взглядом. Не так быстро, ребята!
Монстры покружили над сферой и полетели прочь, оглашая воздух злобными криками. Им навстречу уже неслись, как чёрные бесформенные тени, демоны. Поравнявшись с нуэ, они замедлили полёт, и на некоторое время над водами Кава-Мидзу зависло тёмное клубящееся облако. Я послал в него подряд несколько молний, и воздух задрожал от всплесков силы и энергии. Мрак рассеялся, раздался пронзительный визг, и тени бросились врассыпную.
Я мысленно поздравил себя. Теперь можно было создать аватар. Когда я позволил Хоноо-Идзуми разлиться по жилам, по телу прошла волна, словно все мышцы и кости вздрогнули разом. Боль пронзила меня, затмив все мысли, став моей сутью. Она окутала плотным коконом, проникла в каждую клеточку, обрушилась миллиардом ледяных игл! Я задыхался в то время, как моё тело удлинялось, темнело и покрывалось чешуёй. Оно поделилось на сегменты, и из каждого выросло по паре рук с гибкими пальцами. Голова вытянулась, стала обтекаемой, на лбу появились ещё четыре глаза, лишённые зрачков. Они загорелись мерным голубым светом, окрасившим всё вокруг в холодный лазурный оттенок. Волосы стали жёсткими, удлинились и легли вдоль спины, из которой вырос плавник. Он развернулся подобно разноцветному вееру. Ноги сложились и срослись, превратившись в острый серпообразный хвост. Рот стал пастью — длинной, узкой и полной сверкающих зубов. И сквозь это новое тело тянулись волны Кава-Мидзу, принимая его в своё лоно и наполняя энергией.