Может, не такой уж Матвей и ванильный? Или он такой сладкий, потому что нравится ей сильнее, чем хотелось бы?
Опытные мазохисты умеют принимать боль. Однако и усилий для того, чтобы отправить их в космос, требуется немало. Эйре всегда нравилось, как напряженные мышцы перекатываются под кожей, как дрожь заставляет мужчину стискивать кулаки и поджимать пальцы на ногах. А рваное дыхание и сдержанные стоны ласкают слух так приятно, что хочется мурчать от удовольствия.
Но пока этого добьешься, семь потов сойдет!
Только не с Матвеем… Его низкий болевой порог – не недостаток, а преимущество. Что там те розги… Прутья разломались быстрее, чем покраснели ягодицы. Но Матвей выдал такую реакцию, что Эйра поплыла, позабыв о переживаниях и злости.
«Мой сладкий мальчик…» И ключевое слово здесь «мой».
И зачем она ляпнула ему об отце? Ах, да… Чтобы он не обижался попусту. Чтобы не думал, что она не доверяет…
Матвей напрягся, и взгляд его как-то нехорошо изменился. Эйра даже поежилась, так повеяло холодом.
- Матюш…
- Ты уверена, что он? – И голос страшный, будто неживой. – Навряд ли папаша следит лично. Как ты узнала?
- Мне сказал человек, которому я доверяю. Ты же понимаешь, что я не смогла бы открыть БДСМ-клуб без нужных связей…
- Понятно.
Он бережно отодвинул ее в сторону и быстро вышел из бани.
- Матвей! – крикнула Эйра ему вслед. – Стой! Куда собрался? Стой, кому говорят!
Она могла звать, сколько угодно. Матвей ее не слышал. Только глупостей не наделал бы в таком состоянии…
Хорошо, что сумка с документами лежала в комнате на втором этаже. Пока Матвей бегал по лестнице, Эйра заперла входную дверь и спрятала в карман ключи от дома и ключи от машины. Даже если выпрыгнет через окно и уйдет пешком, то не сразу. Его надо остановить!
- Эйра! Где ключи? Открой дверь!
Ого! Матвей умеет быть и таким – яростным, безжалостным, грубым. Воистину, его отношения с отцом – больная тема.
- Открою, - согласилась она. – После того, как ты меня выслушаешь. Иначе тебе придется отнимать их силой.
Если бы взглядом можно было испепелить, от Эйры остались бы только угольки. Матвей шагнул в сторону окна, но остановился.
- Не вмешивайся, - глухо произнес он. – И ничего не бойся. Я разберусь.
- Да я не против, чтобы ты разобрался! – воскликнула она. – Только успокойся! В таком состоянии нельзя вести машину. Или ты хочешь, чтобы дети без отца остались?
Эйра не ошиблась, упоминание о детях отрезвило Матвея. Он сел на ближайший стул и поморщился, едва поротые ягодицы коснулись жесткой поверхности.
- Вот видишь! – упрекнула его Эйра. – А ты за руль сесть хочешь…
- Такси вызову, - упрямо возразил он.
- Матюш… - Она обошла стул и обняла Матвея сзади, прижалась щекой к колючей щетине. – Он ничего плохого не делал, только следил. Наверное, хотел знать, с кем ты… если вы не общаетесь…
- Ты его защищаешь? – горько поинтересовался Матвей. – Он ничего плохого не сделал? Мы общаемся достаточно для того, чтобы просто спросить, с кем я. Или не тебя он напугал так, что ты решила, будто детей похитили?
- Не защищаю, нет. – Эйра успокаивающе погладила его по плечу. – Но не хочу, чтобы ты нарубил дров в гневе. Хочешь поговорить с ним? Съезди завтра, поговори спокойно. Если будешь скандалить, настоящих намерений не выяснишь.
- Намерения? - Он усмехнулся. – Вмешиваться в мою личную жизнь, держать все под контролем – вот его намерения.
- И все же… Ты не хочешь говорить ему обо мне и детях?
Эйра предпочла бы оставаться в тени. Легко предположить, как отец Матвея отреагирует на потенциальную сноху, если у него такие напряженные отношения с сыном. Если бы еще понимать, в чем причина конфликта…
- Не хочу, - мрачно подтвердил Матвей. – Вернее, не хотел. Теперь придется. Но это не потому, что я вас стыжусь. Для отца все, что бы я не делал, плохо. Не хотел, чтобы это коснулось тебя и малышей.
- Ты не смог бы скрывать долго…
- Да. Я хотел оформить отцовство, чтобы он не мог помешать.
- А он может? – удивилась Эйра.
- Он может угрожать, шантажировать и запугивать. Ты согласилась бы принять меня с таким… дерьмом?
- Так вот она какая… обратная сторона медали…
Она не собиралась упрекать Матвея в скрытности, но… Как он мог? Сознательно скрыл от нее такое…
Эйра отошла к окну. Все верно, идеальных людей нет. Но сможет ли она прогнать Матвея из-за отца? Ведь это не его вина… и ничего плохого ни ей, ни детям еще не сделали…
- Эйра?
В голосе Матвея даже отчаяния не было, только глухая тоска.
«Мы ответственны за того, кого приручили».
- Отдай ключи. Пожалуйста…
Вот же упрямец!
- Что ты собираешься делать? – спросила Эйра.
- А чего тебе хотелось бы? – неожиданно поинтересовался он. – Чтобы я исчез из твоей жизни вместе со своими проблемами?
- Если ты готов так просто отказаться от детей…
Она вспылила и тут же пожалела об этом, осеклась. Но и малости хватило, чтобы Матвей пошатнулся, как от удара. Не это он ожидал услышать.
- Я исчезну, - проговорил он, едва шевеля губами. – И откажусь. Если ты считаешь, что так лучше… для тебя и детей. Если ты боишься, что я не сумею вас защитить.
Вот же… бестолочь! Эйра четко осознала, что не готова отпустить Матвея. Но и сказать ему то, что он ждал, не решилась.
- Обними меня, - попросила она.
Он не смог отказать, прижал ее к себе так крепко, что стало нечем дышать.
- Я верю, что ты защитишь. – Эйра погладила его по спине. – И точно знаю, чего не хочу. Не хочу, чтобы ты приспосабливался и страдал из-за меня и детей, даже если это… во имя любви. Особенно во имя…
- Я не страдаю, Эйра. Вы – лучшее, что у меня есть.
- Только не говори, что тебе нравится порка, - фыркнула она, чтобы скрыть смущение.
- Нет, не нравится. – Матвей взял в ладони ее лицо, очерчивая скулы подушечками больших пальцев. – Но мне нравится твое внимание. И то, какой ты становишься после.
- Какой? – нахмурилась Эйра.
- Особенно красивой и желанной.
Она замерла в ожидании поцелуя. И Матвей не разочаровал, впился в губы так жадно, что дыхание опять перехватило.
- Дети скоро проснутся. – Эйра нашарила руками пуговицу на поясе его брюк. – И я убью тебя, если не успеешь… Нет, снова выпорю. Вечером…
Матвей раздевал ее, не обращая внимания на угрозы. Дернул вверх майку, обнажая груди. Припал губами к соску, вобрал его в рот. Эйра млела от таких ласк: тотчас обмякла и позволила усадить себя на стол. Посасывая твердую горошину соска, Матвей тер другую подушечкой большого пальца. Эйра запустила руку ему в штаны и сжала член, натянувший ткань трусов.
Матвей шумно выдохнул и одним движением вытряхнул Эйру из штанов. Она даже не поняла, как это произошло, только охнула, когда ягодицы обожгло холодом столешницы. А потом Матвей наклонился и поцеловал Эйру между ног…
Он и раньше не брезговал кунилингусом, но сегодня вылизывал ее с какой-то особенной страстью. Язык порхал, как бабочка, задевая чувствительную вершинку клитора. Эйра едва сдерживалась, чтобы не закричать от переполнявших ее ощущений.
Сердце колотилось, как бешеное, в глазах туманилось, а на коже выступила испарина.
- Хочу тебя… внутри… - едва вымолвила Эйра, хватая ртом воздух.
Она не заметила, как Матвей разделся, как натянул резинку… Он подхватил ее на руки и опустил на член, позволяя обхватить себя ногами. Эйра все же не выдержала, взвизгнула, как девчонка. Большой… горячий… Член заполнил ее, заставляя извиваться от нетерпения.