Сегодня уже трудно сказать, что именно побудило Папюса начать свою миссию по распространению мартинизма в России. Некоторые исследователи, склонные во всем видеть следы заговора, считают, что это решение возникло на собрании руководителей лож нескольких европейских стран, однако более правдоподобным выглядит естественный ход событий: будучи близок со многими русскими аристократами и даже представителями императорского дома, с которыми французский маг сошелся еще в Париже, Папюс, вероятно, предложил наиболее достойным из них членство в «своем» ордене, дабы пополнить его ряды сиятельными особами. Так это или не так, сейчас не важно, но факт остается фактом: первым русским, которого в 1895 году Великий магистр торжественно посвятил в тайное братство мартинистов, был военный атташе России во Франции Валериан Валерианович Муравьев-Амурский (брат министра юстиции), а чуть позже членом ложи стала актриса Ольга Мусина Пушкина.
В сентябре 1900 года в своей парижской резиденции Муравьев-Амурский устроил Папюсу встречу с другими потенциальными мартинистами — великим князем Петром Николаевичем, двоюродным дядей Николая II, его супругой Милицей и сестрой супруги княгиней Анастасией Лейхтенбергской. Когда подали кофе, княгиня отвела Папюса в сторону и спросила, не может ли месье Жерар помочь в одном весьма щекотливом деле. «Вы можете всё. Вам ничего не стоит», — польстила она. Просьба и впрямь оказалась весьма необычной: княгиня попросила мага узнать, какое будущее ждет дом Романовых.
Папюс обратился к картам Таро (несомненно, что этот дар предвидения будущего он унаследовал от матери-гадалки), и карты показали неминуемую угрозу, нависшую над российским царствующим домом.
Чтобы выяснить, нельзя ли предотвратить эту угрозу, он разложил карты еще раз, и на этот раз карты показали, что такой шанс (правда, небольшой) все же существует…
Через несколько месяцев в Компьене Папюса представили императору Николаю II и его супруге Александре Федоровне, и монарх после долгой беседы любезно пригласил доктора Жерара посетить Россию в качестве своего личного гостя. Папюс с благодарностью принял приглашение. Каково же было его удивление, когда он узнал, что вместе с ним в Петербург отправится и доктор Филипп — тот самый, который когда-то вылечил его жену! Папюс поспешил навести справки об этом человеке и узнал, что Филипп Нзье Антельм Вашо (таково полное имя «мэтра Филиппа») происходил из крестьянской семьи и проживал в Лионе, где обучался фармацевтике, но, имея неполное медицинское образование, много лет подвизался на поприще целителя и духовидца, которого некоторые его пациенты почитали чуть ли не как Бога. «Вероятно, это шарлатан-недоучка, — решил про себя Папюс. — Слишком уж легковерны эти русские! Надобно с ним держать ухо востро».
Действительно, о Филиппе до сих пор ходят самые противоречивые слухи. Одни считают его чуть ли не одержимым дьяволом, черным магом или, по меньшей мере, шарлатаном-недоучкой, который паразитировал на доверии царской четы и водил ее за нос в своих чисто корыстных и враждебных России целях; другие (видимо, со слов многочисленных пациентов, которых он вылечил) почитают его не только как бескорыстного врачевателя, милосердного целителя, но и едва ли не как земное воплощение Христа! Мы же постараемся воздать должное этому удивительному человеку и расскажем то немногое, что знаем, хотя и это немногое свидетельствует в пользу доктора Филиппа, говоря о его благородстве, доброте и душевной щедрости.
Внешность доктор Филипп имел неказистую; наглухо застегнутый в черный сюртук маленький сухонький брюнет с жиденькими волосами и подпрыгпвающсй птичьей походкой, однако целительской силой он, воистину, обладал недюжинной. Сразу по прибытии и Россию в начале 1901 года (почетных гостей поселили в Царскосельском дворце) Папюс начал исподволь присматриваться к своему соотечественнику. А тот на его глазах творил чудеса врачебного искусства. Однажды за ужином царица восторженно поведала Папюсу, как «бесподобный, неподражаемый месье Филипп» вылечил одну из ее дочерей от оспы, а саму Александру Федоровну избавил от почечных камней. В не менее восторженном тоне вторил ей и библиотекарь Зимнего дворца господин Леман (тоже мартинист), рассказавший, что его племяннику собирались было ампутировать ногу, но вовремя вмешался месье Филипп: он навестил беднягу накануне операции, посидел с ним рядом, посмотрел на него и сказал: «Не горюй, операции не будет». На следующий день лечащий врач с изумлением обнаружил, что гангрена пошла на спад.