Тут в замке зазвонил колокол, и Страж велел путнику бежать со всех ног, чтобы успеть пройти через третьи Врата. Розенкрейц успел в последний миг, но ворота защемили часть одежды, с которой пришлось расстаться. Здесь ясно сказано, что вещи, собственность отягощают духовный путь, поэтому от них приходится отказываться, тогда ты получишь свои золотые жетоны.
На пути во Внутренний Замок необходимо избавляться от всего, что ты принес с собой, — одежды, привычек, привязанностей.
«Третий Страж записал мое имя в маленькую книжечку из тонкого пергамента и дал мне третий золотой жетон и пару новой обуви, потому что пол в Замке был из чистого, сияющего мрамора. Свою старую обувь я отдал нищему, сидевшему рядом с Вратами.
Два пажа, держа по факелу в руках, ввели меня в Замок и оставили одного в маленькой комнатке, где, к моему ужасу, незримые парикмахеры срезали у меня на макушке волосы, оставив висеть остальные седые локоны. Срезанные волосы были аккуратно собраны и унесены невидимой рукой».
После этого его повели в зал, где собралось немало людей. Некоторых из них он знал. Но не уважал. Но когда всех пригласили на пир, эти люди заняли сразу самые лучшие места. А самому Розенкрейцу достался крохотный уголок за самым низким столом.
Собравшиеся люди охмелели, и стало шумно, многие начали хвастаться своими способностями. Розенкрейц сидел и жалел, что пришел на этот пир.
Но тут громче заиграла музыка и вплыл трон с девой в белых одеждах, которая всех приветствовала от имени Невесты и Жениха, предупредив, что утром для того, чтобы найти достойных присутствовать на свадьбе, всех будут взвешивать. И те, кто в себе не сомневается, могут идти в спальни, а те, кто сомневается, должны остаться в общей зале. Розенкрейц сомневался. Но в зале осталось немного народа — человек восемь, остальные уверенно разошлись по спальням. Потом пришли пажи и связали их веревками, оставив в полной тьме.
А ночью ему снилось, будто он стоит на горе и видит множество висельников. Почему-то сон вызвал приступ смеха.
День третий
Для Беме — это рождение мира.
Для Валентина Андреа — день первого подтверждения избранности, также своего рода начало творения нового мира.
На рассвете в зал вернулись все, кто ночевал в спальнях, и началось взвешивание. Огромные золотые весы поместили в самом центре зала, а рядом поставили столик с красной скатертью, на который положили семь гирь разного достоинства. За сохранность гирь отвечали рыцари, тоже разделившиеся на семь групп.
Сначала на весы встал император. Он перевесил шесть гирь, но на седьмой чаша весов, на которой он стоял, взлетела вверх. Тут же его связали и отдали рыцарям, охранявшим седьмую гирю.
Такая же судьба постигла и других императоров и именитых особ. Только один из этих высокопоставленных лиц оказался тяжелее семи гирь. Ему, как достойному, надели мантию из красного бархата и дали лавровую ветвь, а дева посадила его на ступень у своего трона. Потом взвешивали остальных.
Только немногим удалось пройти это испытание. Наконец, настал черед тех, кто ночевал в зале. И только человек, с которым Розенкрейц успел подружиться, и он сам прошли это испытание. Причем, Розенкрейц оказался тяжелее всех. Его наградили мантией и лавровой ветвью. Достойных усадили за стол и вручили эмблемы Золотого Руна и Летающего Льва. Их нарекли рыцарями Золотого руна.
Не выдержавшие испытания были подвергнуты разным наказаниям: те, кому немного не хватило до равновесия, могли заплатить золотом и удалиться, сделав глоток из кубка Забвения, а более легких ждала иная судьба. Одних следовало отослать назад голыми, других — подвергнуть бичеванию, а обманщиков — казнить.
В печали сидел Розенкрейц, и слезы застилали ему взгляд. Но тут он отвлекся на странную сцену у фонтана.
Снежно-белый единорог в золотом ошейнике «преклонил колено перед львом, стоявшим в фонтане с обнаженным мечом в лапе. Лев сломал меч, и осколки его упали в фонтан, затем он заревел и ревел до тех пор, пока к нему не подлетел снежно-белый голубь с оливковой ветвью в клюве. Лев пожрал ветвь и успокоился. Единорог с радостью вернулся на свое место».