Что плохого в торжестве Просвещения? Да ничего! Но иллюминаты хотели не убеждать и переделывать косного человека, а разом покончить с монархией и религией. Поэтому всюду, где их труды оказывались востребованными, кровь лилась не ручьями, а реками.
Впрочем, революций жаждали не только немецкие иллюминаты. Французские масоны каким-то странным образом влились в революцию 1789 года и что весьма характерно — под знаком тамплиеров. Так прошлое, уничтоженное и растоптанное, возвращается, чтобы судить плохое настоящее. Максимилиан Волошин был в этом убежден: «Революция началась взятием Бастилии, потому что Бастилия была тюрьмой Якова Молэ. Авиньон был центром революционных зверств, потому что он принадлежал папе и там хранился пепел Великого Магистра. Все статуи королей были низвергнуты для того, чтобы уничтожить статую Генриха IV, стоявшую на месте казни Якова Молэ, и на этом месте тамплиеры должны были воздвигнуть Колосса, попирающего ногами короны и тиары», цитирует он книгу Кадэ де Гассискура «Гробница Якова Молэ». Впрочем, в этой революции участвовали все масонские общества. Когда, как пишет Волошин, в 1778 году в масоны был посвящен Вольтер, он с удивлением обнаружил среди этого секретного сообщества Бальи, Дантона, Гара, Бриссо, Камилля Демулена, Шамфора, Петиона, Кондорсэ и Дом Герля. А на могиле Жака де Молэ клялись отомстить за его смерть наследникам короля Филиппа Красивого масоны королевской крови — теперь уже из рода Бурбонов. Странно это осознавать, но Великим Магистром не существующего для церкви, но существующего для революции Ордена Храма был Филипп Орлеанский, который вместо своего венценосного принял имя Эгалитэ — Филипп Равенство, так можно перевести его новое имя на русский язык. Это было чистое имя, на котором не лежало греха французских королей, убивших Последнего Великого Тамплиера. Филипп Эгалитэ понимал, что кровь Жака де Молэ будет лежать проклятием до скончания веков на любом французском правящем королевском доме. Как принц он не имел права быть Великим Магистром, как гражданин Эгалитэ — мог. Опираясь на французские источники, Волошин приводит интересные детали разразившегося народного возмущения: «В тех местах, где на стенах церквей и зданий тамплиеры вырубили свои тайные знаки и символы, страшные «знаки Рыб», во время Революции разразились кровавые безумства с неудержимою силой. Во время сентябрьских убийств какой-то таинственный старик громадного роста, с длинной бородой, появлялся везде, где убивали священников. «Вот вам за альбигойцев! — восклицал он. — Вот вам за тамплиеров! Вот за Варфоломеевскую ночь! За севеннских осужденных!» Он рубил направо и налево и весь был покрыт кровью с головы до ног. Борода его слиплась от крови, и он громко клялся, что он вымоет ее кровью. Это был тот самый человек, который предложил де Сомбрейль выпить стакан крови «за народ». После казни Людовика XVI этот самый вечный жид крови и мести поднялся на эшафот, погрузил обе руки в королевскую кровь и окропил народ, восклицая: «Народ французский! Я крещу тебя во имя Якова и Свободы!»».
Что случилось? Почему Ордена, которые ставили своей задачей скорее мистическое решение земных проблем — Великое Алхимическое Делание, Иллюминацию как Совершенствование Человеческой Природы, перешли к практике и организации бунтов? О, это как раз связано с тем, что роль масонов с середины XVIII века изменилась, хотя атрибутика становилась все изощреннее и проработаннее, а степени посвящения таинственнее и запутаннее. Иллюминаты чудесно вписались в атмосферу секретности и предчувствия перемен. Теперь они управляли масонами.
Страшные тайны масонов
А что же масонский заговор?! Стремление к мировому господству?! Или это иллюминаты «совратили» масонов и рвутся к власти над миром?
Тут-то и стоит вспомнить слова Уилмхертста, что у большинства масонов «ключ ржавеет». К сожалению, в наши дни (и началось это с той поры, когда масонство стало публичным) вступить в масоны означает не приобщиться к знаниям, а облегчить дорогу к достижению личных целей. Таких масонов, которых описывает Дэн Браун, то есть фанатиков, — единицы. Большинство же — сытые буржуа, для которых масонское членство — все равно, что членство в престижном клубе с древними традициями: очень приятное и полезное место для встреч.