«Я нанес удар моим врагам в день свадьбы старшего сына дяди. Собрались его сыновья, невеста и те, кто особенно враждебно к нам настроен. Всего их было тридцать пять человек. Я применял инструкции в течение семи дней. И действительно, в ту самую ночь появились покровительствующие божества, принеся с собой кровоточащие головы и сердца тридцати пяти человек и, сложив их в груду, сказали: «Ты этого хотел, взывая к нам непрерывно в течение последних дней?».
{В результате в день свадьбы} несколько жеребцов и кобыл, привязанных ниже дома, взбесились и начали метаться и толкать друг друга. Несколько жеребцов сорвались с привязи и бросились на кобыл. Жеребцы ржали, кобылы лягались, и в конце концов одна из них ударилась о несущий столб с такой силой, что столб сломался, и весь дом со страшным грохотом рухнул. Погибло тридцать пять человек, в том числе невеста и все сыновья дяди. Клубы дыма и пыли застлали небо. Обломки смешались с трупами погибших мужчин, женщин, детей и животных».
Мать Миларепы во всеуслышание объявила, что это была магическая месть её сына. Часть односельчан в ужасе от содеянного ополчилась на неё. И тогда по требованию матери Миларепа наслал град на их поля:
«Тем временем я установил на возвышенности, обращенной к долине, приспособление, которое требуется для приведения в действие моей колдовской силы, и начал читать заклинания, но ни малейшего облачка не появилось, даже размером с воробья. Я начал произносить имена богов и, пересказывая историю наших злоключений и описывая жестокость соседей, ударил о землю моей сложенной одеждой и от отчаяния заплакал. Откуда ни возьмись, сразу появилась огромная, тяжелая, тёмная туча, и когда она опустилась над долиной, пошел сильнейший град, не оставивший на полях ни одного колоска. Град выпадал трижды и прорыл глубокие овраги на склонах холмов. Громкий вопль безысходности и горя вырвался из уст жителей деревни».
В дальнейшем Миларепа горько сожалел о своих поступках, раскаялся в них и вскоре стал одним из самых знаменитых буддийских подвижников.
В качестве комментария к этим воспоминаниям мы ещё раз отметим, что, говоря о свидетельствах применения магии и экстрасенсорики, нельзя забывать тенденцию к фольклоризации, которую очень трудно избежать даже самим очевидцам. Нужно помнить и о принципе синхронностей Юнга, по которому два события могут иметь общий смысл, но не иметь обычной причинно-следственной связи.
С именем Бодхидхармы (440–528), другого мастера и святого, принесшего учение буддизма в Китай, связаны традиции боевых искусств кунг-фу и тай-цзи, на протяжении полутора тысяч лет сохраняемые и развиваемые в Шаолиньском монастыре и других восточных школах единоборств. Эти направления предполагают систематическую работу с энергией и развитие экстрасенсорных способностей, таких как предвидение и ясновидение. Среди них даже есть традиции энергетического «бесконтактного» боя, взятые на вооружение современными спецслужбами. Современный корейский мастер боевых искусств Сонг Парк, создатель системы Кьяйдо (Kiaido), рассказывает:
«Среди систем энергетического бесконтактного боя есть три основные разновидности. Первая — нарушение цепи “намерение — импульс — действие”. Для этого боец должен уловить у противника момент начала этой цепи на стадии “намерение — импульс” и оборвать её неожиданным движением или звуком. Вторая — “обтекание энергии”, когда боец чувствует, куда направлен ударный поток энергии противника, и просто уходит, “обтекает” его или идёт вместе с ним. Внешне это выглядит как простой уход от удара, хотя он совсем не так прост. Третья — это собственно энергетический блок, когда удар противника упирается в невидимую стену. Все три способа требуют экстрасенсорных способностей, но в разной степени. Особенно труден и опасен для самого защищающегося третий вариант. Какое-то время я проводил демонстрации энергетической блокировки удара на тренировках, но дело закончилось для меня серьёзной болезнью. Чрезмерная концентрация энергии не проходит даром. Сейчас я работаю только с первыми двумя» [12].
В средневековой Японии тренировки, ведущие к раскрытию экстрасенсорных способностей, были характерны для подготовки воинов ниндзя («нин» — тайный, «дзя» — личность) — разведчиков-диверсантов и лазутчиков. Система «нин — дзюцу», безусловно, была связанна с эзотерической практикой боевого искусства ушу и других школ. Так, для развития ночного видения ребенка помещали на несколько дней и даже недель в пещеру, куда едва пробивался дневной свет, и заставляли уходить все дальше и дальше в темноту. Когда интенсивность света сводилась к минимуму, ребенок приобретал способность видеть в кромешной тьме. Частично это было связано с тренировкой чувствительности сетчатки глаза, но нельзя и исключить развитие экстрасенсорной способности ясновидения — «зрения без глаз», типа кожного зрения. В результате регулярного повторения подобных тренировок эти способности закреплялись. А обладание этими способностями не всегда, но очень часто способствовало внутреннему развитию индивидуума.