Но не всегда время возвращения шпиона может быть заранее предусмотрено даже приблизительно. В этих случаях, прибыв к сторожевой линии, шпион должен вызвать офицера, от которого получил поручение или с которым имеет дело.
Во время блокады Меца французские шпионы и передатчики депеш, возвращавшиеся в крепость, подробно допрашивались на французских же постах, задерживались там на продолжительное время, а иногда подвергались крайне дурному обращению. Вскоре даже их перестали пропускать; так, например, богатый англичанин Воклэр, добровольно взявшийся доставить в Мец весьма важную депешу не был пропущен через аванпостную цепь по приказанию французского офицера, грозившего даже расстрелять его. Жандарм Камю и его сын, различными путями пробиравшиеся из Тионвилля в Мец, были встречены ружейным огнем с французских постов.
Во избежание указанных проволочек и неприятностей, уменьшавших число добровольных тайных агентов, комендант крепости выдавал лазутчикам письменный пропуск. Но этот способ оказался неудачным, так как, рискуя попасть в руки немцев и не желая компрометировать себя, лазутчики часто уничтожали эти документы. В октябре или сентябре 1870 г. рабочий Маршаль, пробиравшийся с депешами из Меца в Тюнвилль, был остановлен на немецких постах и затем отослан обратно в Мец; французская цепь задержала Маршаля, а так как он не мог представить свидетельства коменданта, которое он разорвал, попав в руки немцев, то его отвели в крепостную тюрьму, где продержали четыре дня по подозрению в шпионстве[81].
Гораздо рациональнее поступили немцы: всем своим шпионам они роздали небольшие металлические медали с разными знаками, которые носились на шее под одеждой в виде образков. Войска были предупреждены о значении этих медалей, так что, подходя к своим аванпостам или встречаясь с разъездами, шпион показывал свою медаль и без всяких опросов пропускался во все стороны. Эти сведения были переданы тем немецким шпионом, который был схвачен и расстрелян французами в Меце[82].
Рассказывая об этом факте, генерал Леваль замечает, что медаль могла бы быть заменена каким-либо условным знаком или словом (вроде пропуска). Невыгода такого способа заключается в том, что знак или слово пришлось бы часто менять, чтобы оно не узнавалось неприятелем, а это могло бы порождать путаницу. Наполеон I давал своим агентам специальные карточки.
Получив уведомление, что к сторожевой цепи подошел шпион, начальник лазутчиков отправляется немедленно на указанный пост, опрашивает шпиона и затем дает ему новую инструкцию. Для избежания проволочек шпион может быть проведен к начальнику; но желательно, чтобы для сопровождения его в сторожевой цепи находились всегда уполномоченные на то лица, т. е. офицеры или унтер-офицеры, выбранные начальником лазутчиков. Опрашивать шпионов надо всегда порознь, внимательно сопоставляя и сравнивая их ответы.
Малонадежных шпионов отнюдь не следует удерживать при своих войсках, а немедленно отправлять с новым поручением или, если работы в данную минуту нет, отсылать за линию охранения на то место, которое они сами выберут. Когда услуги их вновь понадобятся, за ними посылают кого-нибудь. При штабе можно держать лишь надежных шпионов, но лучше порознь, а не вместе.
Показание малоизвестного и неиспытанного шпиона может быть принято за основание для соображения о дальнейших действиях только тогда, когда оно подтвердится показаниями нескольких других шпионов[83]. Сведение, доставленное вполне верным и добросовестным шпионом или лазутчиком (офицером и нижним чином) принимается без проверки. Наконец, показание двойного шпиона не имеет никакой цены.
Рассмотрим, как организовано было шпионство у воевавших сторон в 1870-871 гг. и у японцев в 1904–1905 гг. Имеющиеся данные, конечно, очень неполны, но не лишены интереса.
В 1870 г. во время войны всеми тайными разведками немцев руководило то же бюро Большого генерального штаба, которое выдало этим в мирное время. Майор Краузе, стоявший во главе бюро, устроил свою резиденцию в Майнце, где сосредоточивались все получаемые сведения. При немецкой главной квартире сформировано было особое полевое полицейское управление (Feldpolizei); оно подчинялось разведочному бюро и, сообразуясь с его директивами, занималось вербовкой шпионов и направлением их деятельности; оно же ведало контршпионством. В начале войны управление состояло из директора, трех лейтенантов и одного низшего агента. Впоследствии штат постепенно увеличивался и в конце октября, когда главная квартира находилась в Версале, управление состояло из 31 офицеров и чиновников и 1 цензора, на обязанности которого лежало редактирование корреспонденции для периодической печати. При штаб-квартирах армий были такого же рода полицейские управления, но более слабого состава. Штат служащих пополнялся лицами, еще в мирное время работавшими в местных разведочных отделах.