Впоследствии, заметив вероятно, что пойманные французы часто проглатывали находившиеся у них депеши, немцы поступали так: тщательно осмотрев и раздев пойманного, они давали сильные слабительные средства и поручали его присмотру нескольких человек; дней через восемь, если не обнаруживалась виновность арестованного, его выпускали на свободу, пригрозив опять-таки расстрелянием в случае вторичной поимки[107].
Поймав неприятельского шпиона, можно иногда воспользоваться им для сообщения ложных сведений противнику. Из многих военно-исторических фактов приведем четыре.
Римский полководец Вентидий во время войны с парфянами (в 30-х годах до P. X.) узнал, что среди его войск есть шпион, передающей все его намерения неприятелю. Желая воспользоваться им для своей выгоды, Вентидий стал распускать слух, что он больше всего опасается наступления кавалерии парфян по дорогам, пролегавшим на равнине, так как тут его пехота будет бессильна, между тем как она задержит неприятеля, если он пойдет по горной дороге. Узнав об этом через шпиона, парфяне поспешили двинуться по первым, длиннейшим путям, употребив на этот марш сорок дней. Вентидий воспользовался этим временем для сосредоточения своих разбросанных войск, что исполнил в тридцать семь дней, и затем наголову разбил парфян.[108]
Находясь в Шмидберге, Фридрих II поймал шпиона, служившего Карлу Лотарингскому, и уверил его, что отступит к Бреславлю, как только неприятель приблизится; шпион уведомил об этом Карла Лотарингского, который вполне дался в обман.
В 1692 г. секретарь принца Оранского служил шпионом у Люксамбурга и уведомлял его о всех планах и намерениях принца. Уличенный своим начальником в шпионстве, секретарь по его поручению донес Люксамбургу, что на другой день союзные войска предпримут некоторые передвижения, но не с целью наступления, а лишь для производства фуражировки. Люксам-бург поверил этому и едва не был захвачен в своем лагере у Штейнкирхена.
Граф Парижский рассказывает, что в октябре 1862 г., во время осады Коринфа Ван Дорном, молодая женщина, мисс Буртон, исполнявшая в осажденном городе роль шпиона южан и одаренная замечательными военными способностями, написала Ван Дорну письмо, в котором сообщала, что самая слабая часть укрепленного лагеря была северо-западная сторона, и указывала с замечательной точностью, как именно надо было произвести атаку с этой стороны. Северяне перехватили письмо, немедленно укрепили слабые пункты, указанные шпионом, а письмо отправили по назначению, приняв вместе с тем все меры для устранения дальнейших сношений мисс Буртон с южанами. Ван Дорн атаковал северян в указанном ему направлении и был совершенно разбит ими.
Во всяком случае, до казни шпиона необходимо постараться узнать через его посредство прочих неприятельских шпионов и организацию этого дела у противника. С этой точки зрения крайне ошибочны действия французов, расстрелявших в сентябре 1870 г. немецкого шпиона Шульца, несмотря на выраженную им перед казнью готовность передать в подробности организацию немецкого шпионства и указать на своих сотоварищей по ремеслу.
В войну 1904–1905 гг. особых учреждений для контршпионства у японцев, по-видимому, не существовало. От русских лазутчиков, весьма впрочем немногочисленных, они гарантировали себя установлением строгих правил относительно прохождения китайцев через их линию охранения и присутствия на биваках и позициях. Что же касается нас, то мы не только не препятствовали японскому шпионству, но всемерно облегчали его, объявляя в издававшемся на театре военных действий «Маньчжурском Вестнике» о прибытии и местонахождении частей войск, обозначая особыми указательными столбами принадлежность дорог тому или иному корпусу, дивизии или полку, и т. д.[109]
Для розыска и ареста неприятельских шпионов в распоряжение начальников тайных разведок при штабах армий и корпусов должны быть даны чины полевой полиции или жандармерии. Розыск шпионов возлагается также на обязанность армейских и корпусных комендантов, действующих в этой отрасли не иначе, как по соглашению с начальниками тайных разведок.