— Что кончится? — не поняла Кристи.
— Твоя работа. Советую: лучше уволься сама, пока Мира тебя не уволила.
Кристи понимала, что Ник прав, поэтому не стала спорить, а вскинула сумку на плечо и направилась к выходу на летное поле.
— Ну ладно, это все ерунда, — говорил Ник, следуя за ней. — Лучше скажи: ты принимаешь мое предложение?
Кристи искоса взглянула на него, желая поскорее закончить неизбежный разговор.
— «Кристи, выходи за меня замуж»? — улыбнулась она.
Ник поморщился, как от боли.
— Я серьезно, Кристи.
— Если я не сяду сейчас в самолет, Мира уж непременно меня уволит. Вот это уже серьезно.
— Послушай, — настаивал Ник. — Я уже давно все обдумал.
Кристи ускорила шаг.
— У меня ни жены, ни детей, ни настоящего дома, — торопливо продолжал он. — А через неделю мне стукнет сорок. Это серьезно, Кристи. Ерунда — все остальное.
— В таком случае почему ты улетел в Лондон, вместо того чтобы быть со мной?
— Я же сказал тебе, — нетерпеливо прервал Ник. — Соглашение не могло ждать.
— А я, значит, могла?
— Опять двадцать пять! Слушай, я зарабатываю в сто раз больше, чем ты. Так что бросай ты эту работу.
— Не будем обсуждать этот вопрос в сотый раз.
— Я вполне смогу тебя обеспечивать, — настаивал Ник. — Да что я говорю, я могу обеспечивать дюжину жен!
— Вот и найди себе дюжину жен и обеспечивай их. А я и сама себя обеспечу.
— Черт возьми, да что ты так привязалась к этой своей работе!
Ник осторожно притянул Кристи к себе и поцеловал.
— Я устал, — сказал он. — Я хочу, чтобы у меня был дом.
Кристи почувствовала что-то вроде раскаяния. Ей нравился Ник, но она не верила, что у них может быть будущее. Что-то в Нике не то. Какой-то он… бесстрастный.
Кристи сама испугалась неожиданно пришедшей в голову мысли. За две недели отпуска, проведенные в одиночестве, она многое передумала.
Ник был не тем человеком, который ей нужен. Да и она в общем-то не та женщина, которая может составить его счастье.
Она остановилась. Господи, подумала Кристи, с Ником никогда не хватает времени сделать что-нибудь как следует. Даже как следует расстаться.
— Я не могу отказаться от этой поездки, — терпеливо объяснила она. — Дело касается моей сестры.
— Я и не знал, что у тебя есть сестра!
Было видно, что ему на самом деле совершенно безразлично, есть ли у Кристи сестра или нет.
— Я не видела ее двенадцать лет.
— Тогда зачем спешить? Несколько недель ничего не изменят!
— Она очень занятой человек.
— Еще одна деловая женщина?
— Она главная модель Питера Хаттона.
Вот теперь Ник был потрясен.
— Джо? Та самая Джо?
— Да.
— Невероятно! Потрясающе! Ты познакомишь меня с ней?
— Мы с Джо-Джо не разговаривали с тех пор, как я уехала из Вайоминга в Нью-Йорк.
Ник во все глаза смотрел на Кристи, но она понимала, что сейчас он видит не ее. Он сравнивает Кристи с красавицей сестрой.
Кристи рассердилась. Она вдруг поняла, почему никогда и никому не говорила о своем родстве со знаменитой моделью.
— Она унаследовала красоту матери, — мрачно сказала Кристи. — Я же пошла в отца.
— Твоя мать, наверное, была потрясающей женщиной?
— Да. Как и Джо-Джо, она беззастенчиво использовала мужчин.
— Джо может использовать меня когда захочет, — ухмыльнулся Ник.
Кристи посмотрела на часы.
— Чем же ты так рассердила ее? — поинтересовался он.
— Я поступила в институт. Когда Джо узнала, что я собираюсь уехать из Вайоминга, она соблазнила отца своего парня, забеременела и заставила его убежать с ней. Заодно она прихватила золотое ожерелье бабушки. Та не пережила скандала.
— Ожерелье было ценное?
Кристи усмехнулась. Ник, как и следовало ожидать, все мерит деньгами, он не понимает, что ожерелье может быть ценно, например, как память о дорогом человеке.
— Оно стоило несколько сотен долларов.
— И что же было с Джо дальше?
— Не знаю. Она отказывалась даже разговаривать со мной, не отвечала на мои письма. Все, что я знаю, — это то, что она сделала аборт, меняла мужчин как перчатки и, наконец, когда ей не было и двадцати, стала фотомоделью.
— Неудивительно. Девушка с таким лицом и фигурой рождается раз в сто лет. Ты ей первая позвонила?
— Нет, она позвонила мне.
— Зачем?
— Хороший вопрос. Я до сих пор этого не знаю.
Кристи покосилась на часы.
— Мне пора.
Она ускорила шаг и присоединилась к стайке пассажиров, направлявшихся к выходу на поле.
ГЛАВА 3
— Кристи Маккенна? — переспросили в трубке. — Нет, никто ничего не передавал.
— Спасибо, — машинально ответила Кристи и повесила трубку.
«Ну вот я и здесь, — думала она, — но ожерелья пока так и не получила. Да что ожерелье, хотя бы позвонила: „Привет, Кристаллик, как дела?“
У Кристи вновь появилось старое, полузабытое ощущение, что сестра водит ее за нос. Она посмотрела на часы.
До визита к Хаттону оставалась еще масса времени. Можно принять душ, переодеться и подумать о том, зачем она все-таки понадобилась Джо-Джо.
Неожиданно Кристи поняла, что не может столько времени сидеть у телефона и ждать звонка, как когда-то в юности ждала приглашения на свидание. Она надела пиджак и стремительно вышла из номера.
День был солнечный. На небе ни облачка. Кристи оставила взятую напрокат машину в гараже и отправилась в местный музей, о котором рассказывал один из многочисленных проспектов, лежавших в ее номере, пешком.
Гостиница приятно поразила ее. Она ожидала увидеть здесь полы из линолеума, грубую мебель из сосны и дешевые плакаты на стенах, а вместо этого нашла изысканный интерьер в псевдовикторианском стиле. Каким же окажется весь город?
Кристи не спеша шла по единственной в городе асфальтированной улице. Впрочем, магазины на ней были такими же дорогими и роскошными, как и в любом большом городе.
Она остановилась перед магазинчиком, в витринах которого были выставлены французское белье, итальянские солнечные очки, эквадорские шерстяные вещи и индейские украшения. Эта смесь культур словно подчеркивала, как тесен теперь стал мир.
Ну что ж, может быть, новая коллекция Хаттона окажется действительно интересной. Смешение стилей и культур всегда влечет за собой неожиданные находки. Эта мысль несколько успокоила Кристи, Теперь она с интересом смотрела на Ремингтон, который казался ей маленьким старым домом, перестроенным, но так и не превратившимся в большое современное здание. Старое и новое причудливо переплелось здесь, а люди вокруг казались ожившими воспоминаниями детства.
Мимо прошла женщина, судя по походке, уставшая за день официантка. Три школьницы оживленно болтали и хихикали. Они еще слишком молоды и не знают, что впереди их ждет такая же, как у их матерей, безотрадная жизнь, с грустью подумала Кристи. Вот перешли улицу на красный свет два ковбоя, в линялых джинсах, высоких сапогах и широких шляпах. Встречались и люди явно не местные: Кристи определила это по тому, как они были одеты — так одеваются в Калифорнии и в Нью-Йорке, а не Колорадо. Попадались молодые люди, «работавшие» под ковбоев, но явно не познавшие плохих лошадей, плохой погоды и плохого виски.
В основном улицы города заполняли знакомые Кристи с детства большие фургоны и старенькие авто, грязные и поцарапанные, честно трудившиеся на ранчо; сквозь задние стекла видвелись пистолеты. Изредка попадавшиеся роскошные лимузины сверкали номерными знаками других штатов и если и были запачканы, то лишь свежей грязью, от недавнего путешествия. Они были чужими для этого мира, Перед музеем стояла машина, столь необычная, что сразу привлекла внимание Кристи.
Это был большой фургон, явно американский, но не с двумя, как обычно, дверцами в кабине, а с четырьмя. Высоко поднятые рессоры машины и многочисленные царапины на ней говорили о том, что на ней ездили в основном по бездорожью. Весь фургон был заляпан грязью, кроме переднего стекла и боковых зеркал: на них не было ни пятнышка. Номерной знак местный. Интересно, хозяин этой странной машины столь же необычен?