В это же мгновение шестиклассник Димка порвал финишную ленточку. Павлик поднялся с земли и, не отряхиваясь, исчез за деревьями. Ошалелый, но невредимый Кубарик сидел на краю дорожки. Тут подъехали остальные велосипедисты, и соревнование закончилось. Мы бросились искать Павлика. Все, кроме Гоши. Он был ошеломлён происшедшим не меньше Кубарика.
К Павлику нельзя было прорваться — столько вокруг него оказалось ребят. И все с возмущением кричали:
— Кто это притащил сюда щенка?
— Ехал бы напрямик, и дело с концом!
— Как это напрямик? Щенок небось тоже живое существо!
— Из‑за этого существа он первое место потерял! До финиша совсем ничего оставалось!
Несколько ребят подбежали к судьям:
— Назначьте Павлику с Димкой дополнительный круг!
— Пусть едут вдвоём, тогда посмотрим, кто победитель! Судьи стали объяснять, что по законам соревнований этого делать нельзя. Сошёл с дистанции — значит, выбыл из числа соревнующихся. Хоть за метр до финиша сошёл, всё равно выбыл. Они уже распределили все три первых места. Но судьи тоже были огорчены и, посовещавшись, вручили Павлику приз «За отличную ориентировку на местности в опасных условиях». Он получил чудесные гоночные лыжи с врезанными в них креплениями и лёгкими, точно школьная указка, бамбуковыми палками.
И тут мы наконец прорвались к Павлику. Светка, Оля, Вадик и Бориска повисли на нём с двух сторон и чуть даже не поломали лыжи. Гоша с Кубариком тоже старались загладить свою вину: Гоша без умолку восторгался лыжами, а Кубарик пытался лизнуть Павлика в лицо и подпрыгивал так высоко, что вполне мог поставить рекорд среди собак своего возраста, даже несмотря на лишний вес.
Но Гоша всё равно сказал ему:
— Нечего, нечего, раз виноват, не получишь сегодня вкусненького.
— Ты и себя сегодня лиши пирогов с вареньем, — сказала ему Светка.
Соревнующиеся и болельщики разошлись, а мы с октябрятами ещё долго сидели на скамейке, обсуждая этот необычный и ужасно беспокойный для всех нас день. И все прохожие с интересом смотрели на Павлика, держащего в руках гоночные лыжи.
Тайное становится явным
Как ни радовались мы с Павликом его успеху и призу, всё наше хорошее настроение мгновенно исчезло, едва мы переступили на следующее утро порог школы. В вестибюле, возле раздевалки, где вчера красовалось объявление о велосипедном кроссе, висел большой плакат. На нём было написано: «Сегодня, двадцатого октября, в три часа дня в пионерской комнате состоится сбор вожатых октябрятских звёздочек. Явка всех вожатых обязательна».
Меня с Павликом это сообщение прямо‑таки потрясло. Мы ничего не сказали друг другу, а только испуганно переглянулись, и у меня в животе вдруг стало ужасно холодно, как будто я сразу проглотил килограмм мороженого. У меня от большого волнения всегда в животе холодит. Вид у нас, очевидно, стал хуже, чем у мокрых куриц, потому что как только мы появились в коридоре нашего этажа, несколько одноклассников сразу воскликнули:
— Что с вами?
— Ну и видик!
— Натворили что‑нибудь?
Мы молча кивнули головами и отошли к окну.
— Всё кончено, — тяжело вздохнув, произнёс Павлик.
— Да, — подтвердил я и оторопело уставился в окно. Там, на школьном дворе, стояла старшая вожатая, окружённая нашими октябрятами, и Яша с Костей.
Я толкнул Павлика в бок. Он посмотрел в окно и сказал упавшим голосом:
— Вот он, час расплаты!..
…А дальше, как нам стало известно от наших октябрят немного позже, произошло вот что.
Собрав нашу звёздочку, вожатая спросила, указывая на Костю и Яшу:
— Ваши вожатые эти пятиклассники?
— Нет, не эти! — хором ответили октябрята.
— Кто же тогда с вами строил террариум и вообще встречался? — снова спросила она.
— Террариум с нами строили Костя и Яша, — ответили ей октябрята, помня наш наказ.
— Значит, вы всё‑таки строили с ними террариум? — обернулась вожатая к пятиклассникам.
— Нет, мы не строили, — сознались Костя и Яша, — мы записались в кружок «Юный техник» и ходили туда.
— Зачем же октябрята меня обманывают? — сказала вожатая Яше и Косте.
— Не знаем! — пожали плечами мальчики.
— Мы не обманываем, — закричали октябрята, — наши Костя и Яша другие!