А Германия стремительно нищала. Уплата репараций по Версальскому миру вызвала чудовищную инфляцию, падение курса марки к доллару видно по этой таблице: [30]
ЧЕТЫРЕ ТРИЛЛИОНА марок за доллар!!!
В 1923 году одно яйцо стоило 8 миллионов марок, а умерших хоронили не в гробах, а в картонных мешках. [31]
И вот в момент предельно катастрофического обрушения, в ноябре 1923-го, Гитлер наконец стал известен всей Германии. Развернулась невразумительная цепь событий, вылившаяся в «Пивной путч». Название тавтологично: у них ведь там вообще всё в обнимку с кружкой происходило! В Баварии всё пивное…
В питейном заведении «Бюргербройкеллер» фюрер договорился с местными властями пойти маршем на Берлин, скинуть правительство социал-демократов и вернуть стране величие. Тут он тоже ничего не придумал: лишь подражал Б. Муссолини, который после «марша на Рим» год назад подмял Италию.
Власти обещали, но надули. Поддержал Гитлера лишь прославленный (но уже никем не командующий) генерал Э. Людендорф. Утром 9 ноября колонна нацистов двинулась по Мюнхену с не особо внятной целью. НСДАП насчитывала тогда 55 000 членов, но шло лишь около трех тысяч.
Полиция встретила их пальбой. Гитлер слился куда-то, Геринга ранили, лишь Людендорф гордо шагал на стволы. Стрелять в него не посмели. Толпу разогнали, вождей арестовали, причем Гитлера нашли лишь в 60 километрах от Мюнхена, в загородном доме Эрнста Ганфштенгля (запомните это имя!).
Даже странно. На фронте храбрость проявлял, а тут удрал позорно…
Зачинщиков судили. Тут фюрер блестяще воспользовался трибуной, выставил себя спасителем отечества и великим человеком (буквально!), ему не мешали клеймить берлинскую власть — короче, суд принял его сторону. Ему дали пять лет, хотя организация вооруженного путча тянула на смертную казнь. Но и этот срок он не отсидел! Вышел через 9 месяцев (судили в марте, на свободе оказался в декабре 1924-го).
Что-то здесь не так. Путч не мог победить, он кажется бессмысленным! И суд фарсовый какой-то… Зачем это устроили?
Ответ я вижу один: пиар.
Отсидев, Гитлер приобрел ореол мученика. На суде держался вызывающе гордо, уже ничего не боясь; судебные отчеты пресса разнесла по всей Германии. Фюрер сделал себе имя!
А лучше сказать, имя сделали ему. Спектакль режиссировали другие, он лишь сыграл роль.
Почему я так думаю? Смотрите: при крахе путча он струсил и удрал. Мог удрать за границу (как Геринг и Гесс), но Ганфштенгль убедил его остаться. Суд грозил ему смертью, раскаяние могло смягчить кару — но Адольф почему-то держался непрошибаемо нагло. Он уже знал, что накажут символически! Кто-то ему это обещал.
Пивной путч раскрутил его до уровня всегерманской звезды. Для того и устроен.
Как Адольф чалился на нарах?
В крепости Ландсберг он получил комфортабельный номер, разве что без кондиционера. «В обеденное время он сидел во главе стола под знаменем со свастикой, его камера убиралась другими заключенными, в легких работах он участия не принимал. Попадавшие в тюрьму единомышленники должны были незамедлительно докладывать о себе фюреру, и регулярно в десять часов проходила „летучка у шефа“. В течение дня Гитлер занимался поступавшей корреспонденцией. Когда устраивались так называемые дружеские вечера и он выступал на них, то за дверями на лестнице толпились служащие крепости и внимательно слушали» [32].
В глазах электората фюрер томился в узилище, а реально — санаторий…
Там же фюрер написал «Майн кампф».
Вас эта фраза не смущает? Меня — очень. Мы привыкли к этому факту, он общеизвестен; но если вдуматься… Да, «Майн кампф» тяжеловесна, скучна, изобилует стилистическими и смысловыми ляпами — но это толстая законченная книга! А ведь мы знаем, что Гитлер был неспособен к систематическому труду. Вот как хотите, но, чтобы написать пусть плохую, но цельную книгу, нужен совершенно другой склад характера.
— Тюрьма меняет человека! — скажет кто-то.
Не спорю! Если б Адольф сидел в одиночке, света белого не видел, и лист бумаги стал его единственной отдушиной — он мог бы написать. Но он-то жил привычно: принимал поклонение и разглагольствовал! С чего меняться?
Считается, что он диктовал книгу Рудольфу Гессу, а тот печатал на машинке. Новая странность. Неужто боевик, бывший летчик так уж прекрасно печатал? Слепой десятипальцевый метод? Откуда?! И если он всего лишь служил фюреру секретаршей — отчего было не вызвать профессиональную машинистку? Тюремное начальство легко бы это позволило.